— И здесь — рука космоса! — возбудился поутихший было профессор. — Им выгодно, чтобы наша наука пришла в упадок!
Гости зашумели. Мнения разделились. Кто-то потихоньку говорил, что, поскольку дяде Мишуку каждый день приходится общаться с психами, он сам давно уже пал жертвой индуцированного психоза, то есть заразился от пациентов чем-то вроде шизофрении. Кто-то требовал проведения эксперимента, — в конце концов, в споре должны быть поставлены точки над «i». Договорились, что в следующие выходные Михаил Иванович приедет к Пакам-Фраерманам с прибором, который поможет уличить инопланетных пришельцев, ведущих свою подрывную деятельность в отдельно взятой семье.
— Значит, в следующие выходные всех — милости просим, — сказала непоследовательная Раечка. — Будем присутствовать при эксперименте века по выведению этих чертей, — она указала на XXL и 30, затаившихся в телах собаки и кошки, — на чистую воду. А сейчас… Саша, давай!
И Саша, давно ожидавший этого момента, стремительно вскочил из-за стола и достал из-за шкафа спящую с походных времен гитару. Сон ее, правда, был тревожным, потому что каждое застолье в доме Раечки и Саши заканчивалось песнопениями. Много лет назад еврейские родственники, усматривавшие в застольных песнях проявление плебейства, во время импровизированных концертов надменно молчали, корейские же, не знавшие слов, лояльно кивали и улыбались, когда Саша с Раей пели дуэтом. Но по прошествии времени дух российской глубинки в совокупности с романтикой туристских костров благородной патиной выступили на бронзовом монолите столичного гонора, и соседи в ближайших квартирах регулярно получали заверение в том, что за стенкой у них живут «ни бродяги, ни пропойцы», которые под занавес каждого застолья считают своим долгом напомнить окружающим про «степь да степь кругом»…
Когда гости, возглавляемые дядей Мишуком, отправились по домам, в семье сперва лишь забрезжила, а потом стала распространяться атмосфера напряженного ожидания.
— Раечка, твой дядюшка всегда отличался экстравагантностью мышления, — старательно изображая беззаботность, говорил Саша. — Вот я работаю в ресторане, занят весь день, и мне в голову не лезет всякая чушь. Мои интересы вполне вписываются в круг лаваша «Шоти». Хотя кое в чем дядя Мишук прав — мне, бывшему астроному, больше бы подошло охотиться за пришельцами, чем ему, усмирителю безумцев.
— Саша, — вздыхала Раечка, — не нужно забывать, с кем дяде Мишуку приходится общаться изо дня в день. Говорят, сто нормальных людей никогда не переубедят одного сумасшедшего, но зато один сумасшедший легко переубедит сотню нормальных. Может быть, дядя каждый день слушает подобный бред, вот он и повелся…