— Похороны, мадам. Un bien-aime.
Худая женщина с короткой темной стрижкой стояла, прислонившись к стене. Она не двигалась, но глазами так и стреляла по сторонам. Когда она, закуривая, подняла руку, Мередит заметила широкие красные шрамы у нее на запястьях.
— Un bien-aime? — повторила Мередит, лишь бы что-нибудь сказать.
— Известный человек. Уважаемый, — объяснила женщина на английском.
Ну конечно. Вполне очевидно.
— Спасибо, — смущенно улыбнулась Мередит. — Я не догадалась.
Женщина постояла еще минуту, затем отвернулась. Колокол зазвонил настойчивее — пронзительные гудящие удары. Толпа расступилась, когда четверо мужчин вынесли закрытый гроб. За ними шел молодой человек в черном, с копной каштановых волос. Наверняка моложе тридцати. Он был бледен, на скулах желваки, словно он с трудом владел собой.
Рядом с ним шел мужчина постарше, тоже в черном. Мередит округлила глаза, узнав водителя голубого «пежо». Этот держался с полным самообладанием.
Мередит устыдилась своей недавней обиды.
Неудивительно, что он говорил так резко.
Она проследила короткий путь гроба от дома священника к церкви. Туристы из кафе напротив встали, когда траурная процессия проходила мимо. Студенты примолкли и постояли, сложив перед собой ладони, пока мужчины и женщины медленным шагом проходили в церковь.
Дверь за ними захлопнулась. Колокол перестал звонить, оставив лишь эхо в вечернем воздухе. Все сразу вернулось к норме. Заскрежетали ножки стульев, люди поднимали бокалы, поправляли салфетки, закуривали сигареты.
Мередит заметила, что по главной улице в южном направлении проехала машина. За ней еще несколько. Значит, проезд наконец расчистили. Ей так хотелось скорее в отель.
Она отошла от стены здания и увидела теперь не отдельные подробности, а вид целиком. И узнала. Фотография юного солдата, ее предка, была сделана здесь, на этом самом месте, между зданием с проходом к Понт Вьё, между рядом платанов и лесистым склоном, видным между домами.
Мередит порылась в сумочке, вытащила конверт и достала снимок.
Точь-в-точь.
Только на восточной стороне площади появилась вывеска «Бед энд брекфаст», а в остальном тот же вид. Как раз здесь в 1914 году стоял, улыбаясь в камеру, солдат, уходящий на войну. Ее прапрадед, как твердо верила Мередит.
С новой верой в успех заданной самой себе задачи она пошла к машине. Она провела здесь всего час и уже кое-что обнаружила. Нечто определенное.