Мередит с Холом переглянулись, одновременно подумав о машине, припаркованной на служебной стоянке.
— Почему вы так уверены, что это был голубой «пежо»? — спросил Хол, не выдавая волнения. — Ведь было темно.
Шелаг покраснела.
— У меня точно такая же модель. Здесь у многих такие. Кроме того, у меня за окном спальни уличный фонарь.
— Что вам ответили в полиции, когда вы все это рассказали?
— Они не придали этому никакого значения. — Она взглянула на дверь. — Простите, но мне пора уходить.
Она встала. Хол и Мередит тоже поднялись.
— Послушайте, — заговорил Хол, глубоко засовывая руки в карманы. — Я понимаю, что это ужасно неудобно, но не смогу ли я как-нибудь убедить вас проехаться со мной в полицию Куизы? Рассказать им то, что вы сейчас рассказывали нам?
Шелаг замотала головой.
— Не знаю, — начала она, — я уже дала показания…
— Понимаю. Но если мы приедем вместе… — настаивал он. — Я видел отчет о происшествии, и в нем не было почти ничего из того, что вы рассказываете. — Он взъерошил пальцами копну своих волос. — Я сам вас отвезу, — уговаривал он, устремляя на нее настойчивый голубой взгляд. — Я хочу докопаться до самого дна. Ради отца.
По мучительно исказившемуся лицу Шелаг Мередит догадывалась, как нелегко ей дается решение. Она явно не хотела иметь дело с полицией. Но привязанность к отцу Хола одержала верх. Она коротко кивнула.
Хол облегченно вздохнул.
— Спасибо, — сказал он. — Большое вам спасибо. Я заеду за вами, скажем, в двенадцать? Чтобы вы успели собраться. Это удобно?
Шелаг кивнула.
— У меня на утро назначена пара срочных дел — потому я и приехала раньше времени, — но к одиннадцати я буду дома.
— Вот и хорошо. А живете вы?..
Шелаг дала свой адрес. Все они, чувствуя себя несколько неловко в этой ситуации, пожали друг другу руки и вернулись в вестибюль. Мередит поднялась к себе, предоставив Холу проводить Шелаг до машины.
Никто из них не услышал, как щелкнула, закрываясь, еще одна дверь, отделявшая бар от расположенного за ним кабинета.
Джулиан Лоуренс часто дышал. В висках колотился пульс. Он прошагал в свой кабинет, захлопнув дверь с такой силой, что задребезжали книжные полки.
Он пошарил по карманам в поисках сигарет и зажигалки. Рука дрожала так, что прикурить удалось не с первой попытки. Комиссар упоминал, что кто-то вылез со своими показаниями — какая-то англичанка по имени Шелаг О'Доннел, но она ничего не видела. Имя показалось знакомым, но он не стал вспоминать. Полиция явно не принимала ее всерьез, а значит, не стоило и стараться. Они сказали ему, что женщина — ivrogne, пьяница.