— Лаборатория? — дошло вдруг до Сергея. — И Марию тут держат? А… а что они с ней делают?!
— Почем я знаю! — огрызнулся Дарновский, и стало ясно, что этот вопрос ему тоже не дает покоя. — Ты не спрашивай, ты слушай. План у меня такой. Я вчера за лысым проследил. Тачки у меня нет, пришлось водилу частного нанять. Сказал ему, жена от меня гуляет. Ладно, не имеет значения. Короче, живет он на Ленинском проспекте, в сталинском доме. Завтра суббота, так? Он поедет на своей «пятерке». Ты его возьмешь прямо во дворе — без членовредительства, аккуратно. Сядем в тачку, я с ним немножко потолкую, по душам. Всё что надо, выясню. Он нам расскажет, что они тут делают с Анной. Потом провезет нас внутрь — спрячемся сзади. Машину его не проверяют, охранник просто ручкой делает, и всё. Ну, а внутри будем действовать по обстоятельствам. Как тебе план?
— Хреновый, — отрезал Сергей. — Ты тут больше недели партизанил, а ее, может, мучают! И еще до завтра ждать? Выкуси.
— Дубина, я ж тебе показывал — здесь камеры наблюдения, стены три метра.
— Три двадцать — три тридцать, — поправил его Дронов, глядя в бинокль. — Фигня, Лукич. Перемудрил ты. Сегодня Марию и вытащим. Прямо сейчас.
Он прошелся по комнатам, где на полу валялся всякий мусор и хлам, глядя под ноги.
Умник тащился следом, всё норовил заглянуть в лицо.
— Ты что задумал? Ты что ищешь-то, а?
Сергей подобрал старую подтяжку, натянул — нет, слабовата. Бросил.
Нашел в ванной резиновую грелку — вот это было то, что надо. Отрезал полоску, подергал, остался доволен. Пол-дела сделано.
Теперь сама рогулька. У стены стояла спинка от железной кровати. Он перешел в Режим, разодрал крепления. Попробовал приладить и так, и сяк. Не подошло.
— Пойдем, поднимемся на второй этаж.
Дарновский уже не приставал с вопросами, только заглядывал в лицо. Сергей отворачивался от него, как от настырной мухи, — умник сейчас ему только мешал.
На втором этаже двери квартир были заколочены, но это была ерунда, хватило одного хорошего удара ногой. Нашлось и то, что Сергей искал — рама от детского велика. Лишнее он отломал, оставил железный угол, вроде буквы Y.
— Да что ты делаешь-то? — не выдержал Дарновский, глядя, как Сергей прикручивает к железяке резиновую полоску.
Дронов натянул, примерился.
— Сразу видно, что ты из интеллигентов, Лукич. Детства у тебя не было. Воробьев, из рогульки не сшибал.
— А, так это рогатка!
— У нас пацаны говорили «рогулька».
Рассохшееся окно открываться никак не желало, пришлось снова на минутку перейти в Режим.
Зато отсюда было видно не только стену, но и верхнюю часть особняка — он оказался совсем небольшой, одноэтажный. Там было крыльцо с колоннами, ступеньки.