А когда Сергей спросил, как же, мол, демократия, Иван Пантелеевич только вздохнул. Нет, сказал, на свете никакой демократии. Есть два типа людей — ведущие и ведомые. Подавляющее большинство людей, если им свободами башку не дурить, будут счастливы, когда их кто-то ведет. Только водители должны быть людьми толковыми, а не импотентами вроде нашего Меченого. Веди за собой народ по-правильному, и никто тебя не попрекнет, что ты живешь богаче и имеешь больше прав. Это тебе награда за то, что не только о своей выгоде заботишься и не робеешь принимать общественно важные решения.
Про себя Дронов знал, что родился ведомым, но благодаря Метроному переквалифицировался в ведущие.
Вон там, на той стороне реки, находится Место, где шестнадцатилетний обглодыш Серый должен был закончить свою копеечную жизнь, а вместо этого родился заново.
Недаром сердце выколачивает: токо-так, токо-так.
Мимо ряда автомобилей медленно шла стройная девушка в желтой косынке. Что медленно — это нормально, когда Сергей в Режиме, всё вокруг замедляется, но девушка двигалась как-то необыкновенно красиво, плавно. В руке она держала ландыши.
Заметила, что Сергей на нее пялится, подошла, улыбнулась — он остолбенел.
К красивым телкам Дронов привык, но рядом с этой царевной артистки и манекенщицы, с которыми он обычно хороводился, были кошки драные. А тут незнакомка еще протяжным жестом сдернула с головы косынку. По плечам, колыхаясь неспешными волнами, рассыпались медового цвета волосы, и над ними — честное слово — полыхнуло золотистое сияние!
Режим отключился так же неожиданно, как перед тем врубился.
То-так, то-так, зачарованно стучало сердце.
Сергей высунулся из окна.
— Тебя как звать?
Она молчала. Уже не улыбалась, глядела на него очень внимательно и серьезно. Глаза у нее были огромные, с зеленым отливом. Такого цвета он никогда не видел.
Почему она не отвечает, подумал он.
И вдруг понял. Нет, почувствовал.
Он должен сам угадать ее имя, это очень важно! Не угадаю — всё. А что «всё», и сам не знал.
Дикая была мысль, даже идиотская, но Дронов в ней почему-то не усомнился.
Ужасно волнуясь, он спросил:
— Мария?
И она кивнула. Угадал!
— Поедешь? Со мной? — робко проговорил он, потому что это сейчас было главнее всего.
Она по-прежнему молчала, глядя ему в глаза.
Не поедет, обреченно подумал он. Такая королевна — и хрен знает с кем, хрен знает куда…
Но девушка по имени Мария вдруг кивнула. Не задорно, не радостно, а грустно. Или — точнее — обреченно.
Сорвался Дронов, чуть не грохнулся с высокой ступеньки, что-то ноги плохо держали. Обошел вокруг джипа, причем еще дважды споткнулся, потому что не сводил с Марии глаз. Открыл дверцу. Хотел взять девушку за руку, но не решился.