Гурский оказался в выигрыше: в корпусе, стоящем перпендикулярно к флигелю, имелся лифт.
Бежану пришлось гонять по этажам на своих двоих. Зато ему досталась в основном пенсионная часть жильцов, большинство из которых торчали дома целыми днями. Очень скоро Бежан буквально опух от сведений — как полезных, так и бесполезных.
— Ну наконец-то хоть кто-то за это взялся! — мстительно возопило семейство с первого этажа, не обращая внимания, что суп стынет на столе, а второе подгорает на плите. — Это же содом и гоморра, рехнуться можно. Тут дети, а из окна напротив вопли и грохот, мёртвый проснётся. Этот её муж ещё ничего, его или нет, или спит себе пьяный, но жена! Пьянки-гулянки, неважно, дома муж или нет, почти до утра, а потом скандалы, друг на друга орут матом, а она деньги берет от каждого встречного-поперечного, да ещё и скандалит, что мало дают! Его в кухне запирает, чтоб не мешал, а сама скачет с гостями.
— Я ей уже два раза стекла выбивал, — признался отчаянный водитель из соседней квартиры, тоже на первом этаже. — Мне-то плевать, я и в ночную смену могу пойти, но сами посудите: моему малышу и года нет, а у него уже невроз.
И у жены тоже. Ну что мне делать, окна замуровать? Это что, тюрьма? И ничего не помогает, даже стекла не сразу вставили, ещё хуже музыка грохотала.
— А она такая, проше пане, — нашёптывала старушка со второго этажа. — Я по ночам спать не могу и приглядываю. Туда просто караваны ходят, один за другим, она там весёлый дом себе устроила, а ещё товарка к ней приходит помогать, бочком прокрадывается, и всякие разные уголовники к ним бегают. Может, оттуда уже человек пять живыми не ушли, а один раз они точно труп выносили, на ту сторону, на Гуцульскую улицу.
— Ну да, смотрю, — саркастически признался театральный электрик на пенсии, тоже со второго этажа. — А что мне ещё делать? В два часа ночи меня будит жуткий вопль: «Оле! Оле! Оле!» — так однажды мне даже бой быков приснился. Нет, я с ней не воюю, хотя знаю, какое у неё окно, вдоволь налюбовался, а ей плевать, не стесняется. Ну да, это она на фотографии. Кто-то ещё был с ней, но не муж. Мужа я знаю, а это был какой-то сиюминутный обожатель. Посмотрите сами, из моего окна все видно. Один раз я засёк визит некой дамы, она вошла со стороны Кондукторской улицы, я бы даже сказал — прокралась. А видел я её потому… — Тут электрик словно смутился, но продолжал:
— Тут ничего плохого нет, просто я себе вареники варил, покупные, и один взял на ложку попробовать, сварились они или нет. Вареник был страшно горячий, и я так стоял себе у окна, дул на него и тупо таращился в окно. И эта особа, блондинка, показалась в окне у той самой скандалистки, но сразу попятилась назад, словно чего-то боялась. Но я в своё время в театре работал, так что эту особу обязательно узнаю. Можно сказать, красивая, но какая-то блеклая.