— Это уже сделано. Родители, Чеслав и Хелена, умерли. Имелся ещё старший брат, он пропал, сбежал из дома шестнадцать лет назад. Неизвестно, стоит ли его искать. Жили они где-то на Секерках, в бараках. Бараков давно нет. Компания, с которой она хороводилась в юности на Полеской, давно потеряла её из виду. Известно только то, что дамочка любила развлечения и что у неё был сожитель. И это все. Кроме адреса, конечно.
Никто никого не знает, хоть ты об стену головой бейся! Этих оглохших соседей надо проверить на всякий случай. Может, кто-нибудь из них постарался так радикально прекратить ночные концерты.
— Мать честная! Проверить алиби у жителей ста сорока шести квартир?!
— Дети и паралитики отпадают. Ничего не поделаешь, давай работать.
* * *
— И ты собираешься все спокойненько бросить? — возмущалась по телефону Мартуся. — На твоей собственной помойке лежит труп, а ты ничего?!
— Уже не лежит, вывезли. На твоих глазах.
— Но лежал! А ты и пальцем не шевельнёшь!
— И что ты хочешь, чтобы я сделала? — Я была весьма раздосадована, потому что вообще-то история эта отвлекала от куда более насущных дел. — Сама разлеглась вместо неё на помойке? Я уже побеседовала с полицией, в приватном порядке.
— И что?
— И ничего. Делом занялись столичные власти. Теперь я должна поймать одного-единственного, который к нам заезжал, того, что помладше, потому что его я знаю лично, может, он что новенькое скажет. Я ему намекну, что кое-что знаю, и он сам ко мне примчится.
— А что ты знаешь?
— Не скажу, потому что не буду выражаться. Но соврать я могу, правильно? Или выдумаю чего. Случается же, что глупой бабе что-нибудь в голову стукнет.
— Когда?
— Что — когда?
— Когда тебе в голову стукнет?
— Как только найду свободную минутку.
— А что ты делаешь?
— Дерьмо.
— Ты же обещала не выражаться!
— Я совершенно не выражаюсь, я тебе честно отвечаю, что я сейчас делаю: варю дерьмо в бельевом баке. Мне надо сходить за хвощом, крапиву я уже привезла, а ромашка растёт у меня в саду. Пойти да нарвать.
Мартуся на том конце провода стала слегка заикаться.
— И… и у тебя на самом деле из всего этого получится дерьмо в бельевом баке?
— В чем хочешь получится, но в бельевом баке — лучше всего, — назидательно изрекла я. — Хвощ с крапивой в равных частях и немножечко ромашки…
— Слушай, это что, кулинарный рецепт?!
— Нет, удобрение. В пищу такое не годится. Залить водой и подождать пару недель, воняет просто нечеловечески. Мне надо поторопиться, чтобы все это до зимы созрело.
— Погоди, ты меня совсем сбила с толку. Я-то думала, что ты работаешь!