Медленным движением он сомкнул руки у Мэдлин на талии и опустил взгляд к ее губам.
— Просто попробуй и посмотри, что получится. Ты должна еще так много всего узнать, испытать — так почему не со мной?
Прошла секунда, потом еще одна. Джарвис затаил дыхание и не смел взглянуть в глаза Мэдлин, боясь, что она увидит, как важен для него ее ответ, как много она уже значит для него.
Неожиданно она вздохнула, протяжно и покорно, и пришла в его объятия.
— Хорошо. — Подняв к нему лицо, она подставила ему губы. — Но это, бесспорно, неразумно.
С готовностью приняв предложенное, Джарвис накрыл ее губы своими и под напором захлестнувшей его волны облегчения едва не упал на колени.
Мэдлин права: это было неразумно. Это было не просто опасно, это было полнейшее безумие, особенно с его стороны — хотя, возможно, и с ее тоже. Ей-богу, он никогда не будет покладистым мужем, но Джарвис не мог отодвинуться, не мог отказаться пойти на поводу у этого безумия.
«Щедрый любовник» — фраза проплыла в голове Мэдлин и исчезла. «Бесподобный любовник».
Его губы проложили дорожку по ее животу, по завиткам ниже, а затем, когда Джарвис раздвинул ей бедра и поцеловал ее там, Мэдлин испустила крик и, едва дыша, беспомощно притянула к себе Джарвиса, который своими ласками вел ее за пределы сознания.
Время неслось быстро, и Мэдлин, поборов мощный поток, вынуждавший ее плыть по течению, прижала Джарвиса спиной к подушкам и принялась его изучать. Джарвис был прав: ей так много нужно было узнать, и эти проведенные с ним мгновения — которые, как они оба понимали, будут короткими, — возможно, были ее единственным шансом удовлетворить страстное желание женщины, про которую он сказал, что она превращается в чувственное существо, когда оказывается у него в объятиях.
Но у Джарвиса, по-видимому, тоже был свой предел терпения, свои собственные определенные. потребности. Едва Мэдлин сомкнула пальцы вокруг его налитой плоти, он, что-то буркнув, схватил ее за запястье, убрал ее руку и, перевернув на спину, широко раздвинул ей бедра, а затем, поместившись между ними, одним мощным движением соединился с ней.
Крепко ухватившись за него, она могла только хватать воздух, а он вел их к огненной стене, прямо на нее и сквозь нее в страну нестерпимого жара, желания и страсти такой горячей, что она обжигала.
Джарвис нагнул голову, их губы встретились, он и она вместе понеслись дальше и выше — прямо в ту пустоту, где не существовало ничего, кроме остановившегося времени и жгучих ощущений. Он застонал, отчаянно стараясь удержать их обоих еще на один, последний миг, но силы изменили ему, он сдался, и они вместе провалились в земную благодать.