За этими именами стоят различные судьбы и события; большинство из них упоминаются мной в обширном исследовании, которое я планирую вскоре опубликовать. Некоторые упоминаются в опубликованных большими тиражами мемуарах (в частности, майор Венецкий и авиатехники Барчук и Котов). Хотя все перечисленные авиаторы участвовали в войне и погибли еще в 1942 году, это не помешало отделу 5.4 уничтожить их личные дела.
С учетом этих фактов неуместной попыткой отрицать очевидное выглядели заверения военного прокурора Московского военного округа А.Н. Вертухина, заверявшего меня (исходящий ВП МВО № 35/2–548 от 14.02.2005), что «информация об уничтожении в ЦАМО РФ /…/ личных дел офицерского состава была проверена в феврале 2004 года комплексной комиссией по указанию первого заместителя начальника Генерального штаба ВС РФ генерал-полковника Балуевского Ю.Н. и своего подтверждения не нашла».
Не берусь судить, верил ли сам Вертухин этому утверждению, когда подписывал адресованный мне ответ, но охотно допускаю, что даже представители упомянутой им комплексной комиссии могли быть легко введены Шестопалом в заблуждение. Не случайно он заверял меня, — возможно, чтобы создать у меня впечатление, что ему сам черт не брат, — будто не пустит в картотеку даже сотрудников прокуратуры. Резон Шестопала выдавать желаемое за действительное был понятен: после того как я обратился с жалобой на него в Главную военную прокуратуру, архивист всеми силами пытался убедить меня в том, что он окажется не по зубам даже прокурорам.
В то же время непонятен резон, по которому прокуроры позволяли вводить себя в заблуждение.
Многие из тех, чьи дела были уничтожены, погибли в 1942 году при выполнении заданий. Вражеские зенитчики оборвали физическую жизнь экипажа, а ведомственные архивисты продолжают дело, начатое противником. Уничтожая дела и документы, они лишают павших шанса получить вторую жизнь в исторических исследованиях.
«Установить возраст пострадавшего, ввиду общей обугленности, не представилось возможным. /…/ Лицо деформировано, обуглено». «Установить личность этого человека по осмотру было невозможно, ибо не только одежда, но и мышцы и даже кости нижн[их] конечностей обуглились и дымились» — так описывали прозекторы в патологоанатомических заключениях тела авиаторов, погибших при падении бомбардировщика. Бывало, что тела при взрыве фрагментировало: «Найдены отдельные остатки тел в виде ноги /обгоревшей/, туловища, части головы, кишек и др[угих] мелких обгоревших частей тела». Защищая свою страну, многие погибали страшной смертью, и не все тела были преданы земле.