— Клаус! — позвал он. — Пригласи Ланге! — велел, когда денщик показался в двери. — Садитесь, герр Кернер! — предложил гостю. — Так зачем вы пришли?
— В первую очередь показать вам продукцию местных селян, — ответил Кернер, присаживаясь на самый дальний от стола стул. «Знает свое место, — отметил Краузе. — Его хорошо воспитали». — Во-вторых, если продукты понравятся, договориться о поставках.
— Сколько вы можете предложить?
— Я знаю лишь возможности деревни, где сейчас живу. Тридцать килограммов коровьего масла ежедневно, к примеру.
— Тридцать? — изумился Краузе.
— Близ деревни расположена ферма, сотня коров. Удои и жирность молока у русских не такие, как в Германии, зато есть сепаратор и маслобойка.
«Клаусу с большим трудом удается раздобыть немного масла офицерам к завтраку, — лихорадочно размышлял Краузе. — Солдаты едят маргарин. Они будут благословлять меня. Излишки масла можно солить и отправлять в Германию. Жиры в фатерланде по карточкам, а тут такое богатство…»
— Что хотите взамен? — сердито спросил Краузе, заметив, что Кернер внимательно наблюдает за его мимикой.
— Я слышал, господин комендант, немецким командованием установлены твердые закупочные цены…
— Русские не спешат ими воспользоваться! — возразил Краузе.
— Большевики отучили крестьян доверять деньгам. При старой власти в сельской местности была широко развита меновая торговля. Они называли это потребительской кооперацией. Селянин относил в специальный пункт излишки продуктов и получал взамен товары по своему выбору: мыло, соль спички, ткани, керосин…
— Вы предлагаете организовать нечто подобное? — понял Краузе.
— Именно, господин комендант! Надеюсь, у армии великой Германии накопилось много трофеев. Большевики бежали так быстро! Если вы доверите, я стану посредником в этом обмене. Буду привозить в Город продукты, забирать товары… Сами понимаете, мы можем установить цены, какие наилучшим образом вознаградят нас за труд…
«Проще говоря, он предлагает грабить селян и делиться со мной прибылью, — понял Краузу. — Почему бы и нет? Даже в Германии такое сходит с рук, а здесь Россия…»
— Разумеется, господин комендант будет каждый день получать кувшин свежих сливок и совершенно бесплатно, — добавил гость, по-своему истолковав молчание гауптмана. — Селяне, приютившие меня, будут счастливы…
— Вы, случайно, не еврей? — не удержался Краузе.
— Кто здесь еврей? — послышался веселый голос, и в комнату вкатился офицер в черной форме — оберштурмфюрер Ланге. Вопреки своей фамилии (Ланге — большой), глава СД Города был мал, зато кругл и подвижен. Его румяное лицо светилось постоянной улыбкой. С такой же улыбкой, вспомнил комендант, Ланге неделю тому расстреливал пойманных в Городе коммунистов. При появлении эсэсовца, Кернер встал и поклонился.