— Зонди, мне нужно идти. — Да, шеф.
— Пошли вниз за Кумалом, пусть поможет тебе отнести этого говнюка, он обвиняется в том, что в прошлую субботу убил Шу-Шу. Я тебе уже говорил, что уже выписал ордер и на тех двоих?
— Еще в четыре, когда мы с вами встретились.
— Ладно. И скажи в прокуратуре — думаю,4 сегодня там будет дежурить Оостхузен, — что я прошу недельной отсрочки. Он все устроит. И потом иди домой. Я позвоню старосте поселка, если ты понадобишься раньше, если нет ровно в шесть встречаемся здесь.
Зонди кивнул и потянулся к телефону.
Всю дорогу по коридору Крамер старался не обращать внимания на свой мочевой пузырь. Не хотел его зря раздражать. И он все же успел одолеть расстояние до белой кафельной стены и как раз переживал острейшее чувство облегчения, когда из-за его спины вынырнул сержант Ван Ниекерк. Он был первым сотрудником отдела по расследованию убийств, которого Крамер увидел за последние два дня.
— Доброе утро, лейтенант, — по обыкновению вежливо поздоровался Ван Ниекерк, поворачивая кран. Мыла там не было, но он принес собственное в красивой обертке.
— Ну и как дела? — спросил Крамер, не отводя глаз от мыла «Лайфбой».
— Да ничего, грех жаловаться. Вчера вечером я закрыл все дела. Все в ажуре.
— Значит вам нечего делать, да?
— Мыло не нужно, лейтенант?
— Спасибо. У меня там есть приличная головоломка для того, кто любит такие вещи.
— Правда? Тот случай, о котором не перестает твердить полковник Депе?
— И что он говорит?
— Ничего. Именно потому мне и интересно.
— Да, это оно.
Ван Ниекерк вроде бы разглядывал в зеркале свои тоненькие усики, но все ещё искоса наблюдал за Крамером.
— Но разве с вами никто больше не работает над этим делом?
Крамер почувствовал, что он старается быть тактичным.
— Есть один парень, но это не то, что мне нужно.
— А что вам понадобится?
— Допросы, звонки, оформление документов.
— Я бы мог попробовать, лейтенант. Крамер вернул ему не понадобившееся мыло.
— Тогда поднимемся на минутку ко мне, Вилли.
* * *
«Минутка» продлилась больше часа, но зато Ван Ни-екерк теперь знал все, что нужно. А Крамер отправился домой. «Дом, сладкий дом» для него был всего одной комнатой в коттедже учителя-пенсионера. Точнее говоря, вообще-то это была не просто комната, она выходила на отдельную закрытую веранду, заросшую диким виноградом. Там хватило бы места и для мебели, и для гостей. Но Крамер предпочитал обходиться и без того, и без другого. У него там были только кровать, небольшой гардероб и картонная коробка с запасами белья и личными бумагами. Уже давно он втайне признался себе, что разделяет жизненные принципы бушменов из пустыни Калахари. Эти кочевники-охотники были убеждены, что жилище и одеяния не должны быть богаче, чем требуют обстоятельства — ибо обязанность человека — донести плоды своего труда до желудка, чтобы тело снова могло работать. Крамер расходовал свои деньги именно этим способом. Насколько это было возможно, питался отборными, разнообразно приготовленными бифштексами дюймовой толщины.