— Ты что-нибудь из этого помнишь?
— Нет. Говорю тебе, всякая ерунда.
— Но постарайся хоть что-то вспомнить. Думаю, ты счастлив, что делаешь такую интересную работу.
Крамер понял, что сегодня она была счастлива за него. В конце концов, — сказал он себе, — пора уже ей стать счастливой. И только для того, чтобы поддержать это настроение, сказал:
— Последними его словами были «паровой каток».
— Паровой каток, — медленно повторила она. Крамер внимательно взглянул на нее.
— Повтори ещё раз.
Та не знала, что и думать.
- ' Паровой каток… это же сказал ты.
— Да, но-не так!
— Господи, Тромпи, что ты расстраиваешься из-за ерунды…
Вдова Фурье успела дойти до двери, прежде чем Крамер успел сказать:
— Понимаешь, — тихо сказал он, — ты произносишь это как какое-то название.
Обернувшись, она поняла. И вздрогнула.
* * *
Ван Ниекерк довольно успешно справился со своим делом. Всю жизнь он носил при себе целую батарею авторучек, держа их наготове в нагрудном кармане.
Одна была с фиолетовыми чернилами, другие — с красными, черными, зелеными, синими и солидными темно-синими. Проблема была в том, что очень редко удавалось ему использовать их все зараз, но теперь…
Тут зазвонил телефон. Звонил Аббот. Хозяин похоронного бюро не тратил время на формальности. Прошептав кое-что, тут же повесил трубку.
Ван Ниекерк, ничего не поняв толком, покачал головой. Потом ещё раз перечитал сделанную им стенографическую запись.
«У меня в конторе кто-то спрашивает о той девушке. Приезжайте скорее. Не знаю, смогу ли задержать её без скандала».
Тут до него дошло, и, вскочив, он вылетел на улицу, когда сообразил, что сделовало сообщить лейтенанту. Но дело было крайне срочное, а где его искать? Он мог быть где угодно.
А Крамер всего в нескольких кварталах оттуда, в здании треккерсбургского суда, беседовал с дежурным сержантом Попом Ван Ренсбергом.
— Тромпи, для тебя — что угодно, — обещал Поп, краем глаза следя за заключенными, на цыпочках пробиравшихся к крану у дверей его дежурки и наполнявших водой свои жестянки.
— Эй, Иоганн, старый проказник, — крикнул Поп, — только не говори мне, что снова залетел ни за что? Долговязый заключенный униженно осклабился.
— Приветствую тебя, отец мой! — вежливо сказал он на языке зулу.
Пон снисходительно махнул рукой,
— Один из моих постоянных клиентов, — пояснил Крамеру. — Вечно попадается с девчатами, я так его и зову — старый насильник, — а он считает это отличной шуткой.
— А в чем там дело?
— Черт его знает, но случается это с ним довольно часто. А кто тебе нужен из той крайней камеры?
— Гершвин Мкизе — его только что прислали обратно.