— Хочешь прерваться?
— Не хочу, — произнесла она с дразнящей улыбкой. — Я — как ты сказал позавчера? — прохлаждаюсь в тенечке, пока ты трудишься на жарком солнце.
Рэйф засмеялся и шагнул к ней. Забытое удовольствие разделять радость с другим. С низким поклоном он произнес:
— Смиренно приношу извинения за отсутствие почтения ко времени и усилиям, необходимым для твоего занятия.
Кэсс прыснула. Потом спрыгнула с кровати, подбежала к нему и приложила руку к его лбу, заглядывая в глаза.
— Рэйф, ты не болен? У тебя жар? Или пришелец вселился в твое тело?
— Смотри у меня, Гэмбрел. Я не потерплю никаких намеков, — проговорил он, привлекая ее к себе. Ее губы всегда манили его. Ночью, лежа в постели, он думал только о них. Он вспоминал милую улыбку, и страстное желание вырывалось из-под контроля. Черт возьми, он хочет ее.
— Я серьезно, Сантини. Впервые слышу от тебя извинения. Не думала, что ты на это способен.
Он закатил глаза и потянул ее за хвостик, в который были собраны ее волосы, как делал это с сестренкой много лет назад.
— Как продвигается работа?
— Хорошо. А что?
— Хочешь сходить в кино? — выпалил он, чувствуя себя неловко. Куда делась холодная искушенность, которую он культивировал многие годы? Где учтивый джентльмен, некогда посещавший театр и оперу с элегантными дамами?
Рэйф снова погрузился в воспоминания. Он забыл, как быть джентльменом, и не был уверен, что это так уж плохо. Но Кэсс вызвала старые воспоминания и напомнила о чувстве вины.
— Сейчас? — спросила она, возвращая его к действительности.
— Ага. Кино про бейсбол, и я подумал, что Энди захочет посмотреть. — Прекрасно, Сантини, пусть она думает, что на первом месте у тебя интересы малыша. Честно говоря, Рэйфу хотелось сидеть в темноте рядом с ней, делясь попкорном и тихими репликами.
— Хорошо, — согласилась она. — Я пойду. Но должна предупредить, что Энди любит сидеть в первом ряду и съедать на двадцать долларов сладостей. Только следи, чтобы у него не разболелся живот.
— И ты позволяешь? — Рэйф не мог поверить, что Кэсс, которая готовит на завтрак лепешки с отрубями и гречишные блинчики, позволяет сыну есть всякую дрянь.
Она строго посмотрела на него. По прежнему опыту Рэйф знал, что Кэсс не любит вопросов о воспитании сына.
— Мы не так часто ходим в кино, так что я не вижу вреда иногда побаловать этого сластену.
— Я и не критикую, — вполне честно сказал он. Кэсс справлялась со своими родительскими обязанностями не хуже, чем иные пары.
— Критикуешь. Я знаю, как легко стоять в сторонке и делать замечания. Не думай, что мне это легко, но отец водил Энди в кино по субботам, и они объедались сладостями до боли в животе.