Потом к власти в Германии пришел Гитлер и его шайка. Мы узнали о концентрационных лагерях, первыми узниками которых стали немцы — и коммунисты, и беспартийные. Отец стыдился, что был немцем, и возмущался тем, что происходило на его родине. Он мог остаться в России, у него была хорошая работа, его там уважали. Однако он решил вернуться на родину и вести борьбу с фашизмом. Мне неизвестны подробности, но я знаю: когда мы отправлялись в Германию, отец уже решительно был настроен на борьбу. Он был убежден — и эту убежденность привил мне, — что свободу Германии принесет только победа русских над фашизмом, а потому русским необходимо помогать в этой борьбе. Так он стал разведчиком. Он был хорошим разведчиком. Он знал, что борется за новую Германию…
Трудностей с возвращением в Германию у нас не было. В то время по призыву Гитлера почти со всего света немцы потянулись на родину. Встретили нас хорошо. Сначала мы жили в Берлине, отец работал в одном из министерств. У него там были большие возможности для разведывательной деятельности. Я окончила среднюю школу, потом университет. Незадолго до начала войны отца по службе перевели в Кенигсберг. Отец доверял мне и, когда я повзрослела, посвятил меня в свою опасную работу. Возможно, он надеялся, что я продолжу ее. Он был осторожен и не вызывал подозрений. Внешне был лоялен к гитлеризму, не однажды громко восхвалял фюрера, пользовался доверием у начальства и даже у гестапо.
Я начала работать в институте. Не раз мы подолгу беседовали с отцом. Мы все больше ненавидели фашизм.
Приближалась война, и это ни для кого не было секретом. Отец очень много работал. Его все знали как добропорядочного человека, уважаемого специалиста. По ночам же он корпел над разведывательными донесениями. Я стала его доверенным лицом и сотрудницей.
Он работал на военном заводе «Шикау-Верке». Однажды на работе у него случился сердечный приступ, и наступила мгновенная смерть. Для меня это был удар. Я думала, что не переживу этого. Я осталась одна, без близкого мне человека. Забвения надо было искать в работе. Я понимала, что не могу не оправдать доверия отца. Так я начала свою борьбу на невидимом фронте. Так же, как и ты. Я заменила на этом посту отца. Потом получила новое, более совершенное радиооборудование… Я счастлива, что веду эту борьбу, что своей работой вношу небольшой вклад в наше общее дело…
— Скромничаешь, — неожиданно прервал ее Штангер. — Слушай, Халька, а как ты переправила ролики фотоснимков, которые я вручил тебе? Извини, но это профессиональное любопытство.