— Ничего не бойтесь, фрау Хелен. Только мой адъютант знает, что я здесь… — ответил Зеллгер.
— Почему он знает? Откуда он знает? — спросила она с возмущением.
— Я всегда должен быть в радиусе телефонной или радиосвязи со штаб-квартирой фюрера. Меня беспокоят в любое время дня и ночи. Трудная служба! Однако у вас не должно быть никаких сомнений. Адъютант будет нем, как могила.
— Ну, хорошо. Прошу садиться, а я поставлю кофе.
Зеллгер сел на кушетку. Близость женщины, запах ее духов, пригашенный свет — все это создавало интимную обстановку. Сколько дней он ждал такого вечера!…
Галина села напротив него в кресло в кокетливой позе.
— Я очень прошу вас сесть рядом со мной! — Он умоляюще вытянул руки. — Очень прошу…
— Не спешите… Столько впечатлений! А я так плохо чувствую…
— А что вас беспокоит? — поинтересовался он.
— Голова болит. Если б не данное вам обещание, а я всегда стараюсь держать свое слово, то улеглась бы сейчас в постель.
— Это ерунда. Пройдет! Выпьем по рюмке, и все пройдет. Это самое лучшее средство от головной боли!
Галина налила кофе и подала Зеллгеру штопор.
— Откройте бутылки.
— С удовольствием. — Зеллгер взял коньяк, посмотрел на этикетку и с наслаждением чмокнул губами.
— Вино тоже. Я коньяк не пью. Может, мне вино поможет? — И, не ожидая ответа Зеллгера, она налила ему в рюмку коньяк, а себе вино. — За ваше здоровье и новые успехи в Беловеже, герр полковник!
— Нет, — прервал он, — за наш прекрасный вечер! Чтобы их было больше… — Он залпом выпил свой коньяк. — Отличный напиток! — похвалил он.
— Пожалуйста, кофе, сладости… — предложила она и вновь наполнила рюмки.
— Я все-таки прошу вас сесть рядом со мной… Умоляю…
— Что, вы всегда так нетерпеливы в обществе женщин?
— Я не бываю в обществе других дам. Вы и только вы!…
— Вы всем говорите такие комплименты? — подшучивала она, еще больше интригуя гостя. — Выпьем и закурим. Я знаю, вы курите сигары, но у меня их нет.
— Не беспокойтесь, я закурю ваши сигареты. Итак, за наше здоровье!
Снова звякнули рюмки. Галина незаметно взглянула на часы. Было двадцать минут одиннадцатого. «Если Лайсберг попался в ловушку, то Штангер уже должен действовать…»— подумала она и проговорила:
— А это вино мне помогло. Прекрасный напиток! Пожалуйста, герр полковник!
Полузакрыв глаза, она наблюдала за Зеллгером. Лицо его покраснело, глаза налились кровью. Разглядывая его мундир с многочисленными наградами, она пыталась понять, начало ли действовать снотворное. Зеллгер выпил третью рюмку коньяка.
— Извините… Хелен… — Он сладко зевнул, закрывая руками рот. — Эти бессонные ночи… — Голос его прозвучал как-то глухо и неестественно. Он пролепетал: — Вы, наверное, не поверите… Я ведь… — И попытался расстегнуть мундир.