Зато стекла узких окон сияли, а от проконопаченных стен не тянуло сквозняком.
– Я, с самого утра, – проговорил Харальд, проходя в комнату вслед за подругой. В словах его звучала гордость. – В подвалах столько угля, что хватит до самой весны. Вон там – кладовая и кухня, там – выход на задний двор, – говоря, от открывал и закрывал двери, демонстрируя расположение комнат, – тут выход на лестницу. Вниз – подвалы, вверх – второй этаж, там спальни и чердак.
Когда Харальд оглянулся на Ару, то лицо её было белым, а нижняя губа закушенной. В серых, как осеннее небо, глазах не было радости, и даже огненно-рыжие кудри, казалось, поблекли.
– Что-то не так? – спросил он.
– Я не могу здесь жить! – сказала она, и голос её звенел натянутой тетивой.
– Почему?
– У меня… я никогда не имела своей комнаты! – Девушка села на стул, словно её не держали ноги. – Мой отец был башмачник, и все мы ютились в домике, меньшем, чем эта комната… Когда меня продали в «Зеленую розу», я была ужасно рада, что у меня будет своя кровать! А здесь? Громадный дом, богатому купцу впору… Нет, я не могу!
– Придется привыкать, – проговорил Харальд, ощущая нечто похожее на обиду. Он ожидал благодарности, радости, но никак не противодействия. – Я купил этот дом, я выкупил тебя…
– Так ты что, думаешь, что раз заплатил, то можешь мне приказывать? – Она выпрямилась на стуле, сверкнув глазами. – Что теперь я твоя рабыня?
Ара почти кричала.
– Нет, – сказал Харальд, подходя вплотную и обнимая её. От пышных волос исходил едва уловимый аромат ландышей. – Просто мне очень нужно место, куда я могу возвращаться, и та, к которой я могу возвращаться. «Спившийся демон» и девушка из «Зеленой розы» подходят для этого плохо. Я очень прошу – поживи здесь, а?
Она попыталась вырваться из его объятий, но он держал крепко.
– Ладно, – сказала она все ещё обиженно. – Но ведь на тебя будут показывать пальцем из-за меня…
– А, это ерунда, – усмехнулся Харальд. – Пусть их…
Ему было хорошо и покойно, лишь в самой глубине сердца ворочался предательский холодок, намекая, что счастья этот дом не принесет. Харальд изо всех сил старался заглушить предвещающий недоброе внутренний голос, но так и не смог…
* * *
Пиво в дешевой забегаловке около западных ворот отдавало горелой шерстью. Хмельного Харальд не любил, но очень уж неприятным вышел разговор с Арой. Из дома на улице Дырявых Горшков Харальд выбрался в изрядном расстройстве, наверное, впервые в жизни ощущая желание напиться.
Вывеска с изображением желтой кружки, из которой вытекала пена, похожая на белесый гной, попалась на глаза очень кстати.