Харальд ощутил, что седло под ним перестало быть надежной опорой. Чтобы удержаться, он был вынужден вцепиться в луку.
– Удачи вам, добрые люди, – проговорил он каким-то мертвым голосом, едва шевеля губами.
– И тебе удачи, путник, – отозвался широкогрудый уже в спину Харальду. Тот развернул коня и двинул его на север.
Что совершал он, убивая магов? Кто сказал, что они – величайшее зло для этой земли и что их надо уничтожать, словно крыс? Может быть, только они способны держать в узде злобное и буйное племя родовитых?
Вопросы жгли душу сильнее каленого железа. Ответов не было, и стегал по ушам полный отчаяния и горя крик вновь заголосившей женщины.
* * *
– И куда же почтенный держит путь? – поинтересовался могучий воин на кауром жеребце. Конь косил на Харальда темным глазом и сердито фыркал, словно напрашиваясь на драку.
Патруль в десяток всадников появился из-за поворота стремительно, как атакующая волчья стая. На кольчугах играли мягкие отблески, острые наконечники копий смотрели точно на чужака, а лица воинов были полны решимости.
– В замок Жахх, к родовитому Торгриму, – ответил Харальд.
– Вот как? – поднял темные брови командир патруля. – Тогда мы покажем дорогу.
В окружении мрачных патрульных Харальд чувствовал себя не очень уютно. То и дело накатывало глупое желание выхватить меч и вступить в схватку.
Наваждение исчезло, только когда он увидел замок. Черно-белый флаг все так же гордо реял над главной башней, походившей на ножку от громадного гриба, тем же был запах застоявшейся воды изо рва, и даже подъемный мост не стал грохотать меньше, чем год назад.
Только Харальд стал другим.
Во дворе его встретил Лот в блестящих доспехах. При виде гостя лицо его искривилось в улыбке, а темные глаза просияли.
– Вот уж не ждали! – сказал он, хлопнув Харальда по плечу так, что тот пошатнулся. – Пойдем к Торгриму. Он будет рад тебя видеть.
Массивная дверь донжона, способная выдержать удар тарана, распахнулась бесшумно. Масла для смазки здесь не жалели.
– Все воюете? – спросил Харальд, когда они поднимались по узкой полутемной лестнице.
– А то как же, – довольно ухмыльнулся Лот. – Опять все лето в седле проведем.
Капитан без стука вошел в дверь, у которой застыли двое часовых, и поманил за собой Харальда.
– Входи, не стесняйся.
Торгрим фон Жахх за прошедший год сильно сдал. Морщины избороздили лицо, кожа пожелтела, точно старый пергамент, серебра и лисьей шерсти почти поровну стало в несколько поредевших волосах.
В голосе хозяина замка слышалось странное придыхание, словно родовитому было трудно разговаривать.