Иерам судорожно сглотнул и, вернувшись от мыслей к реальности, не сразу понял, что остановил коня.
На желтой от пыли дороги, шагах в двадцати впереди, что-то сидело Что именно, купец не успел осознать. Его отвлек Харальд. Спрыгнув с лошади, он с шелестом извлек меч из ножен.
– Ну, я пошел. – Фраза прозвучала спокойно, словно воин собирался на прогулку.
Когда он сделал первый шаг, тварь на дороге поднялась и кровожадно зарычала. От этого звука купец ощутил, как кровь стынет в жилах. Конь под Иерамом нервно дернулся, а из-за спины донеслись испуганные вскрики.
* * *
Тварь оказалась не особенно велика – с крупного волка.
Но вид её был необычен.
Поросшее черной шерстью тело, шесть лап, больше всего похожих на паучьи. Огромная пасть, полная острых и блестящих зубов, и длинный скорпионий хвост, поднятый для удара. Алые глаза пылают, точно уголья.
Рык прозвучал как вызов на бой.
Не дойдя пары саженей до чудного зверя, порожденного заклинаниями, Харальд остановился. После отъезда из замка он постоянно сдерживал себя, словно хозяин злобного пса. Любая мелочь раздражала, противоречие выводило из себя, и большого труда стоило не схватиться за меч, когда мясо, поданное на постоялом дворе, оказывалось жестким. Несмотря на жаркую пору, его мучил холод. Даже на палящем солнце порой пробирал озноб. Чудовищный волдырь, полный желания убивать, все рос внутри, и все тоньше становились его стенки.
И вот выпала возможность сбросить напряжение. Такая, при которой люди не пострадают. Тело потихоньку теплело, словно наполняясь горячей водой, и в уголках глаз клубился знакомый багровый туман.
«К твоему рождению приложил руку маг, к моему – тоже, – подумал Харальд, разглядывая противника. – Ты создан, чтобы убивать. Я воспитан для того же. И меня, и тебя мучает одна и та же страсть. Посмотрим, кто сегодня окажется сильнее.»
Зверь сидел неподвижно, словно вслушиваясь в чужие мысли.
В этот миг волдырь лопнул. Харальд ощутил, что если он сейчас, прямо в этот момент не вонзит клинок в чужую плоть, то его собственное тело распадется на части, разорванное напором изнутри.
Он бросился в атаку.
Рычание хлестнуло по ушам, точно хлыст по истерзанной спине, свистнул клинок, и пасть щелкнула рядом с шеей Харальда. Он услышал смрадное дыхание хищника и едва не прозевал удар хвостом.
Жало промахнулось всего на пару вершков.
Харальд не испугался.
Обжигающий жар тек по мускулам, тело полнила мощь, а длинное лезвие было продолжением руки.
Он атаковал вновь, и отсеченная лапа чудовища, скребя желтую пыль, рухнула на землю. Хлынула темная, похожая на земляное масло, непередаваемо вонючая кровь, а в гневном рыке появились нотки боли.