И ей, кстати, тоже. Это докажет, что мгновенная слабость прошла, что она снова владеет собой и своими чувствами.
Джозефин надела дорожный костюм, мазнула по губам помадой, сунула ноги в легкие сандалии, схватила сумку и бегом направилась к главному особняку, рассчитывая увидеть там свой «линкольн». Но не тут-то было.
Она оглянулась кругом – никого и ничего. Ранчо словно вымерло. Начинало темнеть, и молодая женщина заволновалась. Куда же все подевались? Часть гостей, конечно, могла разъехаться, а остальные разбрестись кто куда, но где же обслуживающий персонал? Неужели все уже отправились отдыхать? Какое безобразие! Что они себе позволяют? Это, конечно, ранчо, но ведь оно тем-то и славится, что здесь гостей обслуживают на высочайшем городском уровне, позволяя одновременно развлекаться на природе.
Издалека донесся взрыв смеха – кто-то продолжал веселиться. Джозефин раздраженно топнула ногой и хотела уже направиться в ту сторону, как за ее спиной раздался голос:
– Это вы мисс Джозефин Перкс?
Она резко обернулась. Перед ней стоял юноша в синих джинсах и светлой рубахе.
– Да, а в чем дело?
Он смущенно кашлянул, испуганный ее воинственным тоном, и сказал:
– Дело в том, мисс Перкс, что ваш автомобиль не заводится. Мы уже послали за механиком, но…
– Что значит – не заводится? – возмутилась Джозефин. – Он был в прекрасном состоянии, когда я приехала сюда.
– Мисс Перкс, прошу простить, но я лично ничего не понимаю в моторах. Повторяю, за механиком уже послали. Он должен быть здесь не позже чем через четверть часа. А пока, может быть, вы согласитесь подождать в баре? Угощение, естественно, за счет заведения. Мне… мне очень жаль, мисс Перкс, что так получилось, но поверьте, мы сделаем все возможное…
Джозефин подумала, что могла бы пойти к родителям, которые собирались остаться на ночь, но разговоры с матерью не привлекали. Если уж Саманта сразу же начала допрашивать ее, то Элеонор и вовсе покоя не даст. Это, конечно, в том случае, если не начнет жаловаться на что-нибудь. Неизвестно еще, что хуже.
– Нет, – твердо ответила она. – Я вернусь в свое бунгало. Номер восемнадцать. Как только машина будет готова, дайте мне знать. И еще… если кто-то будет спрашивать обо мне, скажите, что я уже уехала.
Юноша покраснел – это было заметно даже в сгущающейся темноте.
– Хорошо, мисс, если вам так угодно, – неуверенно пробормотал он.
Джозефин про себя усмехнулась, видя его растерянность, и прибавила:
– И пошлите мне чашку кофе и сок. И пару сандвичей. Любых, на ваш выбор. – Она внезапно почувствовала зверский аппетит, ведь на обеде почти ничего не ела, только вид делала.