В карманах пиджака должны быть ключи, права, бумажник – одним словом, источники информации…
Конечно, это не очень честно, вернее, просто бесчестно, но он-то не постеснялся подкупить служащих на ранчо, чтобы узнать ее адрес.
Водительских прав она не нашла, но бумажник лежал, где и полагается, – во внутреннем кармане. Джозефин вытащила его, раскрыла и быстро стала знакомиться с содержимым, разыскивая все, что угодно, лишь бы там было его имя. Или какой-то намек на то, чем он занимается. Больше мне ничего и не надо, говорила она себе.
Увы, ее ждало разочарование. Она нашла несколько сотен долларов и двести английских фунтов, но ни одной визитной карточки. И ничего другого с его фамилией. Ни малейшего намека.
Внезапно ее проворные пальцы нащупали небольшой плотный квадратик. Что это? Фотография? Чья же?
Она вытащила ее, но боялась взглянуть, боялась узнать правду. Жена? Невеста? Подруга или любовница?
Тяжело вздохнув и опасливо покосившись на лестницу, Джозефин решилась. На фото был запечатлен большой лоснящийся черный кот в ошейнике с колокольчиком.
Черт! Она сунула снимок обратно, убрала бумажник, повесила пиджак на плечики и, взяв бокал со скотчем, поднялась наверх.
Дуглас лежал в ванне и, похоже, спал. Но вид у него был уже не такой изможденный, как четверть часа назад.
Постояв и посмотрев на него, Джозефин тихо сказала:
– Я принесла тебе скотч.
Он открыл глаза, потянулся и сел. Взял стакан из ее рук, поставил на край. Внимательно оглядел Джозефин с ног о головы и обратно.
– Хочешь присоединиться?
– Спасибо, но я не люблю виски.
Дуглас усмехнулся и заметил:
– Я имел в виду не виски. И, полагаю, ты это знаешь не хуже меня.
На ее губах заиграла улыбка.
– Что ж, может, ты и прав. – Она подняла руки и развязала верхний бант на своем роскошном пеньюаре.
– Нет, – мягко произнес он. – Оставь. Разве ты забыла? Я хочу сам раздеть тебя.
Джозефин замерла, недоверчиво глядя на лежащего в ванне мужчину. Потом сказала:
– Но мой пеньюар… ему придет конец.
Дуглас взял бокал и проглотил половину содержимого. Поставил его обратно.
– Славная смерть. К тому же во второй раз он уже не произведет того же эффекта, – заявил он.
Джозефин сделала вид, будто обдумывает его слова.
– Вполне возможно, – наконец сказала она и опустилась в ванну, устроилась на противоположном конце и с чопорным видом расправила складки мокрого одеяния. – Я вижу, настроение у тебя поднялось.
– И не только настроение, – сообщил Дуглас.
Глаза его вызывающе смеялись. Он наклонился и подтянул ее к себе. И поцеловал – медленно, чувственно, вдохновенно. Она приоткрыла губы и отдалась наслаждению. Когда поцелуй окончился, оба задыхались.