- Хватит дразниться,- буркнула я, растирая плечи и руки,- сам-то в шкуре, потнике... седле... с сумками... Изи, а ты где так прибарахлиться успел?
Я как-то сразу внимания не обратила на его экипировку, не до того было, и удивления у меня могло вызвать разве что платье, и то только потому, что на моем коне в то момент было бы одежды больше чем на мне.
Я обошла единорога с удивлением разглядывая обновки. Обновки, кстати, были совсем не новыми, явно с чужого плеча... то есть крупа и похоже иномирного происхождения. Потник представляла собой тонко-выделанную шкуру какого-то животного, седло без стремени, из темной кожи, узор на которой характерен для рептилий, а вот седельные сумки, как и попона, были сделаны из пятнистой шкуры. Даже если забыть, что единороги под седлами не ходят, то все равно непонятно как Изи его не сломал при смене ипостаси. А это значит, что он не менялся с того момента как на него надели седло и, кстати, до сих пор находится в боевой трансформации.
Но главная тайна заключается в том, кто здесь такой смелый (умалишенный), чтоб седлать моего скакуна, и как ему удалось вставить в пасть Изи удила (попыток только две: левая и правая)?!
Каково же было мое изумление, когда открыв седельную сумку, я увидела охапку сушеной травы.
- Изи, ты с собой припасы захватил? - хмыкнула, доставая один из завядших цветков.
Пальцы что-то кольнуло... Проволока, тонкая блестящая проволока обвивала повядший стебель и цеплялась за край сумки. "Быть не может!",- пронеслось у меня в голове, прежде чем я достала еще несколько цветков. На землю посыпались пепельно-желтые пожухшие лоскутки. Но я помню их другими: свежими, жемчужно-белыми лепестками, завитыми в тугой бутон. Их было семь, ровно семь пексинских белых роз украшало мою прическу с день свадьбы Дидана, за несколько часов до моего "падения" в Бездну, и крепились цветы к волосам серебряной проволокой-заколкой.
- Это мое... Как это сюда попало?- прошептала я с изумлением разглядывая свое бывшее украшение. Зачем кому-то засовывать цветы в седельные сумки? Пусть и с серебром (его можно было снять) они не представляли никакой ценности. Ценности?!
Сраженная сумасшедшей мыслью я торопливо запустила обе руки в сумку и с радостным визгом извлекла сначала ожерелье, а потом мамину диадему. Здесь же сыскались кольца, браслет, серьги - все, что с меня когда-то сняли похитители.
- Изи-и-и! Изи-и-и!- пела я, кружась вокруг единорога в обнимку с диадемой,- Как же тебе удалось?- Тот естественно молчал, но взирал на меня с явным неодобрением.