– Действительно? То есть, ты человек, которому снится, что он дракон, а не наоборот?
– Что-то в этом роде. Или все вместе. Или ничего подобного. Я просто не знаю. Но это реальность, и все больше мне удается вспомнить. Это такая же реальность, как этот мир.
– Это… драконы Белквинита… ты думаешь, что они… то есть ты… в общем, кто бы там ни был… построили Дорогу?
– Не совсем «построили». Скорее, собрали, или составили, как именной указатель в книге.
– И мы с тобой сейчас едем по абстракции или по грезе?
– Не знаю, как ее назвать.
– Нет, Рэд, теперь я должен оставаться при тебе. Пока к тебе не вернется здравый смысл.
– Вот поэтому-то я и не хотел тебе всего рассказывать. Я предвидел такую реакцию. Как я еще могу убедить другого в существовании другой реальности, если эта реальность – только мое субъективное видение? Но я знаю, что нахожусь в ясном сознании.
– И все же, я до сих пор не знаю, почему ты хотел от меня избавиться. Выкладывай все до конца.
– Этого-то я как раз и хотел избежать…
Сочленения пикапа громко заскрипели. Сиденье справа от Рэда выгнулось и начало складываться в его сторону. Баранка руля начала подниматься и выгибаться в направлении Рэда, словно странный черный цветок. Потолок кабины надавил на макушку. Когтистая рука появилась из отделения для перчаток, потянулась к Рэду. Тень, притаившаяся на дне кузова, заволновалась, как морские водоросли во время шторма.
– Я могу доставить тебя на ближайшую человеческую станцию обслуживания для тщательного психологического осмотра, если ты не убедишь меня, что этого не стоит делать…
– Этого я тоже хотел бы избежать, – вздохнул Рэд. – Ладно. Ты добился своего. Расслабься, и я удовлетворю твой контур любопытства.
Когтистая рука удалилась в отделение для перчаток и снова появилась секунду спустя с зажженной сигарой, которую протянула Рэду. Руль тем временем принял овальную форму, крыша поднялась и соседнее сиденье успокоилось.
– Благодарю. – Рэд принял сигару, затянулся.
Неожиданно Цветы процитировали:
«Ты, Дорога, на которую я выхожу и оглядываюсь по сторонам, и я знаю, что многое мне узреть не дано…»
Рэд усмехнулся.
– Подходит, я думаю, – сказал он. – Но я считал, что запрограммирован на Бодлера, а не на Малларме.
– Я запрограммирован на декаданс. И теперь начинаю понимать, почему. Чем бы ты не занимался, ты вечно по уши в… гм, пыли. Завсегдатай трущоб.
– Что-то в этом есть. Я никогда серьезно не задумывался.
– В стихотворении что-то есть, действительно. Кури свою сигару и отрешись от реальности.
– …И твоя утонченность поражает меня.