Павел прочитал записку несколько раз. Потеребил листок квитанции, к которому скотчем был приклеен маленький ключ. На квитанции стояла дата пятницы. И время. Утро. До четырнадцати часов двадцати двух минут. Значит, сначала получила сообщение от тестя, потом позвонила в фитнес-центр, затем отправилась покупать телефон и поехала на вокзал. Все было продумано заранее? И он ничего не почувствовал?.. И кто он после этого?
Павел затвердил наизусть текст, опустил голову на стол, забылся и пришел в себя только от приступа боли в боку и ноге. Стиснул зубы так, что коренные заныли. С этой болью и сжег записку. Потом вытряхнул на стол оба паспорта Томки, освободил одну из обойм спринга, запихал их туда и замотал скотчем. Вытряс принесенный из машины пакет. Теперь перед ним на столе лежали газоанализатор, пистолет с запасной обоймой, дробовик, его документы, которые он не должен был теперь показывать никому и никогда, набитая лекарствами автоаптечка, нож, все еще приличная пачка зеленых и прочих бумажек, линялое портмоне, связка ключей и Томкин диск на шнурке. Все ненужное, включая испорченную одежду и бахилы, было завязано узлом в пледе.
Павел взял диск, надел его на себя. С трудом поднялся и пошел в ванную. Почистил зубы, взял бритву и потрогал подбородок. Темная щетина делала его лицо еще более худым, добавляла ему возраста. Бритва отправилась обратно в несессер. Надо было возвращаться в Москву.
Одеваясь, он продолжал смотреть на стол. Только когда застегнул плотную ветровку и натянул бейсболку, взялся за сумку. В карманы засунул только газоанализатор, документы, деньги и ключи. Пистолет отправился вслед за дробовиком и аптечкой в сумку. На столе осталось портмоне. Павел осторожно развернул осыпающийся дерматин. Внутри оказались какие-то листки. Сначала Павел вытащил фотографию размером в половину ладони. Края ее обтрепались, сама фотография когда-то хранилась в сложенном состоянии, но теперь вместе с истрепанными краями и сгибами была закатана в пластик. С фотографии на Павла смотрела девчонка одиннадцати или двенадцати лет. Стрижка у нее была короткая, но половину лба закрывала длинная светлая челка. Острый подбородок сочетался с огромными глазами и бровями вразлет. Впалые щеки с острыми скулами. Полные губы и тонкая шея. Взгляд был наполнен упрямством и задором. Хотя задор можно было списать на легкую курносость. Павел перевернул фотографию, но ничего, кроме пятен времени, на ней не нашел. Еще раз вгляделся в лицо. Он совершенно точно не знал эту девочку, но почему-то был уверен, что где-то ее видел. Пожав плечами, Павел переложил фотографию в собственные документы и вытащил из портмоне пожелтевший листок. Это было свидетельство о смерти Федора Кузьмича Шермера.