Эрбат. Пленники дорог (Корнилова) - страница 6

Ну, а потом в моей жизни появился он… Мне тогда исполнилось уже почти двадцать пять лет. По всем нашим деревенским меркам, когда замуж выходят с шестнадцати лет, в моем возрасте о женихах уже думать поздно. Не мечтала о них уже. Хотя, положа руку на сердце, следует признать, что и я девчонкой-малолеткой грезила, как однажды приедет за мной самый лучший, добрый и красивый добрый молодец, заберет меня из беспрерывного, изматывающего домашнего труда, уедем мы вместе далеко- далеко, в чудесную страну, и жизнь будет у нас как в сказке! Ну, кто же из нас не мечтал хоть раз в жизни о прекрасном будущем? Да вот только жизнь, увы, расставляет все по своим местам…

Так вот, однажды пришел ко мне с заказом молодой мужчина. Рубашка праздничная ему была нужна, и заказчик особо просил, чтоб она готова была поскорей. Парень как парень, внешне ничего особенного. Таких ребят сотни: среднего роста, русые волосы, глаза зеленоватые. Улыбка, правда, была на редкость располагающей. Сказал, что его зовут Вольгастр. Имя, кстати, очень необычное для наших мест — так дворян знатных называют, у жителей окрестных поселков имена куда проще.

Вышивать готовую одежду я не люблю: в целом рисунка не видно, да и не так удобно работать на пяльцах. Предпочитаю, чтоб мне ткань приносили. Я ее раскрою, чтоб на заказчике сидела хорошо, рисунком покрою, если где сочту нужным — кружево пущу, а уж сшить — это для меня и вовсе не является сложной задачей. Даже мерки с заказчика не снимаю: когда столько лет работаешь с шитьем, то достаточно просто посмотреть на человека — и можно смело кроить. Мне вообще больше нравится готовую одежду на заказ делать — творю, что душе угодно, но и людям по сердцу приходится.

Так вот, и стал этот парень заходить к нам каждый день, будто бы выполнением заказа интересоваться. Ну, я тянуть не стала: изготовила — и до свидания! Так он каждый день заглядывать начал — то за одним, то за другим, все какую-то причину находил. Вначале раздражал меня: ходит и ходит, только от дела отвлекает! А потом за собой замечать стала, что жду, когда заглянет. Всегда веселый, внимательный, добрый. Я мужским вниманием избалована не была (все, кто пытался за мной ухаживать, как-то очень быстро исчезали, узнав про больную матушку и малую сестрицу). Да и не до женихов мне было — все время семье посвящала. Но ведь каждой — что бы она ни говорила — каждой девушке в глубине души хочется, чтоб ее любили. Да и сердце не камень… Сама не заметила, как стал он для меня отдушиной в жизни, светом в окне. Это был первый человек, который ничего не просил у меня, а давал сам: тепло, заботу, любовь. Он даже матушке сумел понравиться. Сестрица, правда, Вольгастра недолюбливала… Да только я надеялась, что постепенно, со временем, сестрица сменит гнев на милость. Семья его у нас в поселке жила, торговлей занимались, и Вольгастру приходилось часто уезжать по делам. Ждала я его из каждой поездки как никого и никогда не ждала. Знаю, что и сама нравилась ему, да ни как-нибудь, а по-настоящему.