А потом еще выяснилось, что пусть лучше Галоша болтает, чем задает вопросы, потому что вопросы ей в голову приходили какие-то уж очень неудачные.
— Твоя мать где работает? — Никто и никогда не интересовался мною, а уж моей матерью тем более, а тут нате вам.
— Она уехала… пока… у неё командировка… — конечно у меня получилось не внятно и не убедительно, ведь тренировки-то не было.
— А-а… А куда уехала- то?
— Далеко. И надолго, — мне все никак не удавалось взять правильный тон, поэтому Галоша и не собиралась отставать.
— А дома еще есть кто? С кем живешь?
Вот ведь привязалась. — С Бабтоней, с бабушкой, в общем, — не говорить же ей про Полковника.
Я не стала дожидаться очередного вопроса и кивнула на первого встречного: где же я его видела? Глупость конечно, но только не для Галоши, она с готовность стала предлагать варианты, ей было все равно, о чем трепаться.
Скоро выяснилось, что я Галошу недооценила, то есть она не всегда задавала вопросы просто так. Однажды, доведя меня как обычно до подъезда, подружка нарушила наш обычный ритуал.
— Я к тебе зайду? — не то спросила, не то объявила она. — У меня дома…, в общем, неохота идти.
Я растерянно хлопала глазами — такого поворота дел я никак не ожидала. Но в голову, как назло, не приходил ни один довод против, и мы пошли. Поднимаясь по лестнице, я молилась только об одном — чтобы Полковника не было дома, ну что ему стоит куда-нибудь уйти? Зря старалась. Конечно, он торчал дома, конечно, он тут же продефилировал из своей комнаты на кухню: "Мороз-воевода дозором обходит владенья свои"…
На нас Полковник вроде как и не смотрел, очень ему надо, только этот фокус мог обмануть кого угодно, но не меня. Уж я его повадку наизусть выучила — стоило мне прийти из школы, он тут же маршировал мимо с каменной физиономией, и можно было не сомневаться — ни одна деталь не будет пропущена, вплоть до оторванной пуговицы.
Я почти насильно запихнула нерасторопную Галошу в комнату и захлопнула дверь. И очень вовремя, потому что эта непосредственная девочка, все еще оглядываясь через плечо, громко спросила:
— А это что еще за старый хрен?
Я открыла и закрыла рот. Пожалуй, впервые в жизни мне захотелось заступиться за Полковника — почему это он хрен да еще старый? Конечно он был одет по домашнему — в застиранные галифе и майку, он дома всегда так ходил, но если бы Галоша увидела его "при параде" да еще и в папахе… В общем, Полковник умел иногда выглядеть очень даже прилично. Впрочем, я и сама уже не помнила когда видела его "при параде" в последний раз. Поэтому я только покачала головой: "Он не хрен, он Полковник". И это всё, что я смогла сказать в его защиту.