Леон теперь ел в доме со всеми и даже проводил здесь вечера до того, как лечь спать. Очень часто, когда он отправлялся в свою «спальню», устроенную им в сарае, Кэсси выходила вместе с ним. Они говорили о незначительных вещах. Однажды Кэсси рассказала Леону, как Бартон читал Питу комиксы. Очень забавно: он совершенно точно копировал манеру чтения Леона.
– Ты хорошая модель для подражания, – сказала Кэсси. Леон, пропустив ее слова мимо ушей, стал рассказывать, чему научились на ранчо старшие ребята, особенно Ньют. Когда же она сказала, что ее радуют успехи брата и что он может стать Леону настоящим помощником, тот с ней не согласился.
– Этот мальчик должен учиться в колледже.
Кэсси поразила убежденность Леона.
– В колледже?
– Да, в нем живет художник. Он рисует даже на песке. Кэсси, у него Божий дар. Я почувствовал это, впервые взглянув на твой портрет, нарисованный им. Но эти последние недели... – Леон покачал головой. – Я видел совершенно потрясающие картины, которые Ньют рисовал на камне колесиком шпоры! Ему надо дать возможность заниматься тем, к чему лежит душа. Он должен развивать свой талант.
Кэсси была поражена.
– Я... мне кажется, он даже об этом не думает.
– Как раз наоборот, Кэсси, еще как думает! – досадливо возразил Леон. – Он не говорит об этом, но каждый раз, когда я упоминаю об учебе, я вижу, как загораются его глаза. Он становится похожим на голодного мальчишку, который заглядывается на витрину булочной.
Кэсси испугалась. Все так неожиданно! Колледж! О какой учебе может идти речь, когда у нее нет ни цента за душой? Ожидать помощи от Леона после всего того, что он сделал для них, – просто бессовестно. Она упрямо затрясла головой. Это уж слишком.
– Он не может учиться, нет.
Леон повернулся к ней. Глаза его горели.
– Тогда ты сама ему об этом и скажи! Он приехал сюда из-за тебя. Значит, ты ему и скажешь, что он не может учиться! Иначе это придется сделать мне. Разве ты не понимаешь, Кэсси? Это по твоей милости я за него теперь отвечаю! По твоей милости решаю, помочь ему осуществить его мечты или разрушить их. А я не просил для себя такой ответственности! Не просил наделять себя таким правом! – Он закрыл глаза и потер виски. – Я не просил тебя, – устало проговорил он, – но я позволил тебе взвалить на меня этот груз и теперь должен решать. – Он вздохнул, как будто плечи его и впрямь обременяла невероятная тяжесть.
Леон был прав. Кэсси знала: он прав.
– Извини, я... никогда не понимала...
– Ты не хотела понимать!
Кэсси зажала рот рукой. Губы ее дрожали.
– Леон, о колледже мне никогда... Я никогда не собиралась... Я только хотела, чтобы они...