– Мне очень хочется поцеловать тебя. – Лицо Квина приблизилось, теплое дыхание согревало. – Сейчас.
Николь закрыла глаза, и в одно мгновение Квин приник к ее раскрывшимся губам.
– Ммм. Лестной орех, – глухо пробормотал он. – И бананы.
Николь хотела засмеяться, но вышел стон, а Квин прижимал ее к стене плотнее, гладя нагие бедра. Повинуясь инстинкту, она изогнулась, чтобы быть ближе к нему. Слабый голосок разума протестующе поскуливал где-то внутри, но шум волнующейся крови успешно его заглушал.
– Почему... – Она вовсе не хотела произносить это вслух.
– А почему бы и нет?
– Потому что... – Объяснение прервалось. Как можно говорить и что-то доказывать, когда ласкающие губы уже на твоей шее и опасно приближаются к груди. – Вы... Ты... враг...
Он потянул за лямку блузки, снимая ее с плеча. Ткань сползла ниже, и язык коснулся открывшейся кожи. Николь громко втянула воздух. Рука Квина гладила ее талию, грудь... На мучительную секунду подушечка большого пальца соприкоснулась с соском.
Поцелуи медленно, извилистой тропой поднимались к ее ключице, вверх по шее, под самое ухо, ко рту.
– Я не враг тебе, я Мак. А ты – Леди в Синем. Помнишь? – Он скользнул рукой по ее животу и потеребил шелковый краешек трусов.
– Квин, – выдохнула она.
– Мак. А ты – моя Леди. – Рука поползла ниже, опасно, восхитительно ниже... – Я отозвался на объявление.
Невозможно дышать, невозможно думать... Она приподнялась на цыпочки, и его рот накрыл ее губы, а язык начал двигаться: внутрь – наружу, внутрь – наружу. Медленно, пробуждая страсть, сводя с ума.
– Милая, милая моя Леди в Синем! В объявлении говорилось о другом путешествии в небеса?
Николь только простонала, теряя голову от сокрушительного удовольствия.
– Ага...
– Так поехали!
– Нет.
Дошло до него не сразу. Слишком сладка эта шелковистая кожа... Желание томит, и мутятся чувства...
Она вывернулась из его рук.
– Я не намерена спать с вами.
Квин застыл.
– Вот спать мы не будем, гарантирую.
– Я не иду с вами в постель.
Квин почувствовал, как от разочарования ему делается плохо.
– Зачем нам постель, дорогая? Прекрасно можем остаться прямо здесь.
Ее губы изогнулись – слава богу – в улыбке, и наконец-то она открыла глаза и встретилась с ним взглядом.
– Я не собираюсь заниматься с вами любовью, Квин.
Заниматься любовью. Точное выражение.
– Я же сказал, что я Мак.
– Думаете, это что-нибудь меняет? – негромко спросила она. – Хотите изобразить другого человека? По-вашему, если мы поваляемся вместе в кровати, или на полу, или где-нибудь еще, это сделает иными наши отношения?