– Конец? – спросила она.
– Будет, если я не попаду на самолет через два часа.
– Что? Зачем уезжать прямо сейчас? Останься хотя бы до конца отпуска, Квин!
– Меня зовут Мак, не забывай.
– Тебя зовут Квин, когда я зла на тебя.
Он обнял ее, прижал к груди. Николь чувствовала, как бьется его сердце, ровно, в унисон с ее собственным. Он поднял ее подбородок и пытливо вгляделся в глаза.
– Понимаешь, Николь, в моем деле не бывает настоящих отпусков.
Николь прищурилась.
– И ты не возмутился, что твой босс прибег к не совсем честным действиям?
– Он просто использовал возможности, чтобы получить, чего хотел. Это – биз...
– Хватит. – Она закрыла ему рот рукой, но он снял эту руку, поцеловал ее и переплел ее пальцы со своими.
– Бизнес, Николь. Жестокий, иногда не очень красивый. От этого никуда не денешься.
Боль стиснула ее грудь, не впуская воздух. Николь шагнула назад.
– Ошиблась я все-таки. Капиталист ты, и больше ничего. Тиран.
Он схватил ее за руку, протянутую к двери.
– Бизнес – это только часть меня.
– Самая существенная.
– Нет, не самая. – Он качал головой, помрачнев от своего неумения объяснить.
– Что же тогда самое важное для тебя, Мак?
Николь не дышала и поклялась бы, что он не дышит тоже. Одно слово. Только одно слово, чтобы она осталась, чтобы могла надеяться.
Ты.
– Мне нужно вернуться домой и разобраться, – наконец произнес он.
Медленно выдохнув сквозь зубы воздух, Николь смотрела на него, представляя себе, что будет, когда он вернется домой. Когда с удобствами расположится в своей квартире на Манхэттене, сядет за руль своей безумно дорогой машины, выпьет пивка с приятелями по команде... а Николь Уайтейкер останется не более как приятным воспоминанием.
– Хочу спросить тебя. – Собравшись с силами, она взглянула ему прямо в глаза. – Что ты имел в виду, когда сказал, что я – единственная?
Квин изменился в лице. Черты утеряли резкость, огонь в глазах притух.
Не ожидая ответа, Николь кинулась бежать к лестнице.
Тетушка Фредди – пусть будет благословенно ее доброе сердце! – испробовала все, чтобы утешить племянницу. Разглядывала астрологические знаки, баловала Николь ароматерапией и натуральными, без сахара, печеньями, мягко подшучивала, пытаясь вызвать на лице девушки улыбку. Без толку.
Николь понимала, что по идее должна быть счастлива: вернула себе «Морской ветерок». Ладно, утром устрою праздник, потом приступлю к ремонту и реставрации, обещала она себе.
Но пока что ей нужно понянчиться со своим разбитым сердцем. И с этой целью до поздней ночи торчать на благоустроенной плоской крыше – в секретном уголке Фредди – и размышлять над тем, что же она такое сделала не так.