Также не раз случалось ему заявлять, что ясновидящие, предсказатели, гадалки и прочие любители прогнозировать будущее – на самом деле просто обманщики, пользующиеся людской доверчивостью, чтобы успешно обменивать свои сомнительной пользы таланты на, безусловно, полезные общеупотребительные денежные знаки.
Джад нервно моргнул. Признаться, что он ошибался, было и неожиданно, и тяжело. Оставить открытие при себе – еще тяжелее, но совершенно необходимо.
Потому что сейчас, здесь, посреди выделенных для бездомных пятнадцати акров земли, среди недавно посаженных деревьев и едва научившихся стоять на ногах малышей, он словно при вспышке магния увидел картину своего будущего.
И все оно связано было с Кэти Донован, ничего не подозревающей женщиной, стоящей сейчас на коленях возле ограды детской площадки и отделенной от него расстоянием всего в один шаг. Да, она его женщина. Ее нежная сила, женственность, материнский инстинкт, угадываемый в каждом движении ее прекрасного тела, – все это сконцентрируется на нем и на тех, кто ему дорог. Они будут купаться в исходящих от нее волнах тепла. Она согреет их, как греют лучи солнца.
И да помилует Бог того, кто вздумает встать между ним и ею!
Он испустил шумный вздох, но понял это, только когда Кэти, подняв глаза, с изумлением на него посмотрела.
– Что с вами?
– Все в порядке. Все замечательно. Я просто… – он прочистил горло, – просто мне пришла в голову одна мысль.
– Да-а? – удивленно глядя на него, протянула она. – Мысль, вероятно, была выдающаяся. – Она опять повернулась к лучащемуся улыбкой малышу: – Мне нужно теперь идти, Ренди, а ты беги-ка скорее к Мэри.
– Вам даже и не вообразить, какая это была мысль, – пробормотал себе под нос Джад, подавая ей руку, чтобы помочь подняться с травы.
Когда пятью минутами позже Кэти вошла в контору, седые брови Агаты Клемсон красноречиво поползли вверх. Верная помощница Кэти была одета в юбку с жакетом, скроенные подчеркнуто просто, даже сурово. Таких костюмов у нее было несколько, и все – в нейтрально-блеклых тонах. Русо-седые волосы того же оттенка, что и брови, по-мужски коротко остриженные руками местного парикмахера, зачесаны со лба назад. Однако железный спартанский стиль производил неожиданно приятное впечатление. Единственной уступкой женственности была обувь Агаты: элегантные босоножки без задника подчеркивали миниатюрность ноги и стройность лодыжки.
– Нет, – сообщила Кэти. – Нет, я не знала его раньше, не знаю, увижу ли снова. И, безусловно, не собираюсь кидаться к нему в постель.
– Разве я что-нибудь сказала? – растерялась Агата.