– Разбушевавшиеся гормоны – это серьезно.
– Усталость, потеря работоспособности и депрессия – еще серьезнее. – Она опустилась в стоящее рядом кресло и уныло взглянула на Джада.
Выражение веселого лукавства слетело с него так же быстро, как появилось.
– Вы не преувеличиваете, Кэти? – спросил он, нахмурившись.
– Ну, я готова согласиться, что гормональные бури переносятся нелегко, однако…
– Кэти, вы же отлично понимаете, о чем я спрашиваю!
– О да, – невесело усмехнулась она. – Нет, я не преувеличиваю.
Джад взял стул, поставил его рядом с креслом Кэти и, озабоченно на нее глядя, спросил:
– И что же вы собираетесь предпринять?
Она отвела глаза. В типично мужской, бульдожьей манере он упорно шел к своей цели, добиваясь – без всяких на то оснований – права участвовать в ее делах, навязывать свою точку зрения. Пари можно держать, что ему не понравятся ее планы и он просидит до рассвета, настойчиво переубеждая ее. А если она обнаружит хотя бы частицу сомнения в своей правоте, этому просто конца не будет.
– Собираюсь изменить свою жизнь, – сказала она спокойно.
– А точнее?
– Запустив в ход кампанию по освещению деятельности «Дома милосердия» в средствах массовой информации, сразу уеду.
– Да, вам неплохо бы отдохнуть, – кивнул он.
– Я поеду не отдыхать, – сказала она, старательно избегая его взгляда. – Я уеду совсем, навсегда.
– Бросите «Дом милосердия»? – ошеломленно спросил он. – Но это просто невозможно. «Дом» – ваше детище.
– Далось вам всем это слово, – пробормотала она, барабаня по ручке кресла. – «Дом милосердия» придумал Кевин, он же и создал его на свои деньги.
– Но все на сто миль вокруг знают, кто здесь движущая сила.
– А неплохо бы знать, что «Дом милосердия» практически прочно стоит на ногах и движется без посторонней помощи. Так что сейчас мое место может занять кто угодно.
– Вы сами в это не верите, – нахмурился Джад.
– Напротив. Не далее как сегодня утром я назвала имя Агаты как своей подходящей преемницы. – Глянув ему в глаза, она ровным тоном добавила: – Я все продумала и говорю об этом с полной ответственностью, Джад.
– Конечно, ласточка, – сказал он, дружески поглаживая ее по руке. – Сейчас проблемы нагромоздились одна на другую, и тебе кажется, что сбежать – замечательная идея. Но куда ты поедешь? Что будешь делать?
– Сразу трудно ответить. Для начала мне хотелось бы найти тихое славное место и пожить там, бездельничая. Потом, когда соберусь с силами, подыщу себе какое-нибудь занятие.
– В какой области?
– Я же сказала! Сейчас – понятия не имею. Хотя нет. Я уже и сейчас знаю, чего не хочу делать. Ни за что не возьмусь за работу, которая требует руководить людьми, поддерживать их, стряпать на них и решать их проблемы.