Пожав плечами, он направился к стоявшему у стены дубовому гардеробу, по дороге небрежно уронив записочку на стол. Сняв с себя длиннополый сюртук, который был на нем весь этот вечер, Девон вытащил из гардероба домино — просторный черный плащ с капюшоном и полумаску, делавшими его похожим на разбойника с большой дороги, и невольно ухмыльнулся — это одеяние напомнило ему об одном из самых шумных лондонских скандалов. Он не знал, собирается ли Олтон Ферншо в этом году устроить маскарад, но на всякий случай позаботился прихватить его с собой.
И как это он сразу не сообразил? Скорее всего, его недолгая, но яркая карьера в роли грабителя подействовала на Лили Кранли как изрядная порция афродизиака. Девон припомнил, как она во время разговора пару раз туманно намекала на его прошлые подвиги. Кто бы мог подумать, что одна-единственная шалость, о которой сам он уже не раз успел пожалеть, повлечет за собой столько разговоров, возбуждая самые невероятные фантазии женщин по всей Англии, женщин, которых он и в глаза никогда не видел!
Девон, покачав головой, недоуменно пожал плечами. Ему вдруг почему-то стало неприятно. Сам бы он предпочел, чтобы дамы восхищались его остроумием… или недюжинным умом… или, на худой конец, его изобретательностью в любви. Как-то несправедливо, поморщился он, что своими победами на любовном фронте он до сих пор обязан совершенному когда-то просчету. Будь его воля, он бы с радостью забыл об этом.
Но… что было, то было. Именно полумаске и черному с капюшоном плащу он во многом обязан тем, что женщины бросаются ему на шею. Это только доказывает, добавил про себя Девон, что умный человек способен, что угодно обратить себе на пользу.
Глава 4
Джоселин казалось, минула вечность, пока она добралась до восточной башни, — сначала она томительно долго пробиралась по опустевшим коридорам замка, потом взбиралась по какой-то лестнице, которой конца-краю не было. Звуки шумного веселья, доносившиеся из западной башни, постепенно стихли вдали. Ей вдруг стало не по себе. А ведь всего несколькими часами раньше, получив записку Адама, Джоселин пришла в неописуемый восторг — мысль о полночном свидании показалась ей невероятно романтичной.
И правда, кто бы мог подумать, что страсть способна толкнуть ее чинного, даже чопорного поклонника на подобный отчаянный шаг?
А какая еще причина могла заставить ее тащиться в такую даль, подумала Джоселин. Господи, да эти коридоры, наверное, растянулись на целую милю, возмущалась она про себя. А теперь еще приходится карабкаться по этой чертовой лестнице!