А ещё Старик сказал, что ему нужно заснуть, вдруг невпопад вспомнил Тимур. Тогда Стас опять сможет связаться с ним и рассказать наконец, что к чему.
Он изучил дорогу впереди, озаренную косыми лучами закатного солнца, и прислушался к себе. Спать не хотелось совсем. Скоро ночь, может, тогда…
Ночь пройдет — и останется всего один день до конца срока, указанного в записке. Как за это время забрать артефакт у Курильщика, проникнуть в лабораторию НИИЧАЗа, выкрасть «слизень», а потом ещё и добраться до Могильника? Ведь тот за Тёмной долиной, да к нему несколько дней идти, если учесть скорость, которую обычно может развить человек в Зоне! Это просто нереально, то есть в принципе невозможно. Да и нужно оно тебе?
Он уставился на «слизень», который, оказывается, достал из кармана. Даже развернуть успел и не заметил как.
Нужно. Потому что чувство вины перед братом, которого он тогда бросил в Зоне, не отпускало его весь этот год. Оно было как червь, который гложет изнутри, медленно ползает по телу, жрёт, пропускает через себя, оставляя позади лишь какую-то коричневую пакость.
Но Стас мёртв.
А если нет?
Да как такое возможно?! Ты же видел его тело, сердце в груди не билось.
Но Старик сказал… Старик сказал…
В руках тихо чвякнуло, Тимур поспешно завернул «слизень» в зеленуху, чтоб ненароком не раздавить его из-за всех этих переживаний, и спрятал в карман. Повесил за спину автомат, проверил магазин ГЛОКа, стал надевать на ремень пистолетную кобуру — и всё машинально, продолжая размышлять.
Одно ясно: дело надо довести до конца. Добыть «слизни», срастить их, а потом… Потом видно будет. Может, сознание Стаса и правда внутри артефакта? Тимур уже почти верил в это. И если принести «слизень» к «менталу», чем бы тот ни был, то брат останется жив.
Тут ему пришла в голову странная аналогия: «слизень» — как винчестер. Жесткий диск от компа. Сознание брата — как программа, записанная туда. Сейчас винчестер ни к чему не подключен. Но если принести его к аномалии, то… то тогда… «Ментал» — это компьютер, подключенный к Сети? К бесконечности? «Его… вольёт. Вольёт в бесконечность», — вот что сказал старик. Но что это за бесконечность такая, что он имел в виду?
Закончив с кобурой, Тимур снова закурил.
И вскочил, едва не проглотив сигарету.
Впереди светился клубок синеватых молний. Тонкими змейками они обнимали шпалы и рельсы, извивались и тихо шипели.
Аномалия была очень близко — прохлопал, проморгал из-за всех этих гнилых интеллигентских мучений!
Передок дрезины надвинулся на «электру», и Тимур прыгнул на насыпь. Вверху громко треснуло, он покатился, густая волна озона догнала его.