— Четвертого привезут ребенка.
— И прекрасно. Разрешите навестить вас, когда малыш будет дома? К трем часам?
— Жду вас.
… Лада доехала до дома не без приключений. На Красносельской в вагон вошел молодой, лучезарно-пьяный мужчина с широкой грудью в майке под расстегнутым пиджаком. Он был счастлив, но собственного счастья ему было мало, душа его просила вселенского братства. И он пошел по вагону, говоря об этом громким голосом, пожимая руки всем мужчинам в вагоне. Ему желалось чисто мужского союза, он шел, не пропуская никого. И никто не отказал ему. Улыбались, ухмылялись, вздергивали брови, плечи, а он благодарил, приветствовал, шутил, смеялся хорошо, вкусно, по-русски. Один пьяненький мужичок, полуспавший на крайнем сидении, воодушевился и никак не мог попасть своей рукой в его ладонь, и сам смеялся радостно, любовно. Пройдясь медведем по всему вагону, и о чем-то доверительно сообщив у дальней двери, мужчина вышел на следующей станции, в Сокольниках, вышел, как вывалился, косолапо, размашисто и нетвердо. Оживление стихло. Все вновь замкнулись, но уже знали, кто как может улыбаться, и вновь вошедшие отличались от них на целую улыбку. А всего-то — пьяное простодушие!
Мама напекла любимых пирогов с лимоном. Это было дорогое удовольствие, но, благодаря успехам дочери, позволительное. Родителям казался чудом и поворот в ее судьбе, и ее денежные удачи. Главный инженер ничего не понимал. У него на заводе рвались последние связи, останавливалось точнейшее производство, а девочка, его дочка, нашла способ и уцелеть, и угощать их пирогами!
Наскоро, чтобы не обидеть, Лада присела за стол, выпила чашку чаю, и убежала свою комнату.
Что-то, что-то… Игорь? Да. Но не только. Что-то иное. Она подсела к пианино, стала перебирать пальцами клавиши, созвучия, неясные дальние соответствия. Удастся ли? Она сосредоточилась. Проблеск, еще проблеск… Указатели, дорожные знаки… Еще, еще… Схема. Улица. Карта улицы. На ней значки крупнейших компаний, расположенных на улице. Это новое. Каждая компания платит за свое место на схеме, а сам огромный щит с картой не стоит почти ничего. Это… сумасшедшие деньги!
— Сумасшедшие деньги, — повторила она. — Надо позвонить Валентине Сергеевне. Удобно ли?
…Валентина была уже в дверях, когда раздался звонок телефона. В открытом переливающемся платье она вернулась с порога. И пораженно замерла на месте, услышав новое открытие этой девочки.
— Умничка, — сказала она вкрадчиво. — Никому не говорила? Нет? И не говори. А то украдут.
— Что украдут?
— Идею. Я все обдумаю, после праздников обсудим. Целую тебя, Солнышко.