Внизу на крыльце ему повстречалась другая соседка по этажу, Анна Стахиевна, моложавая женщина-врач. Она переехала всего года три назад, уже после смерти его жены. Сын ее жил отдельно, своей семьей, а она работала в больнице. Милая приятная женщина, к тому же доктор, это всегда удобно. У нее тоже случилась беда, умерла ее болонка, но сын купил ей точно такую же, белую, звонкую, словно ту же самую.
Соседи поздоровались.
— Хорошо погуляли? — спросил он.
— Не спрашивайте, Викентий Матвеевич! Эти большие собаки прохода нам не дают, все норовят обидеть маленьких. Ходим, прячемся, будто краденые. Скажите на милость, зачем держать в квартирах таких волкодавов, а?
— Для охраны, — засмеялся он. — На улице небезопасно стало. Шалят, — и довольный старинным словом, он придержал для нее дверь и тихонько отпустил, чтобы она закрылась сама. Железную дверь с кодовым замком им поставили всего несколько недель назад.
После беседы с симпатичной женщиной Викентий Матвеевич зашагал легко и бодро. Он сам следил за своим здоровьем. Смерть жены, потом сына лишь на время качнули его душевную крепость. Он не видел Бориса, распростертого на земле с простреленной головой, не слышал выстрелов и крика. Вызванный телеграммой с дачи, он взял на себя все хлопоты, и уже не слагал их, оберегая Валентину, главную «пяту» дома. С девочками надо было работать не меньше, чем с целой спортивной школой. Все остальное время он отдавал политике. Что скажет Ельцин? «Да» или «нет» третьему сроку? Семен Семенович считает, что это неизбежно, если Россия объединится с Белоруссией и будет вроде как новая страна. Невероятно. А Черномырдин? В чем секрет его мощи? Боится ли он вотума недоверия Думы? И правда ли, что голос депутата стоит от восьми до десяти тысяч долларов? Как противно! Не забыть обсудить эту гадость с Семеном Семеновичем.
Тут его мысли перескочили на другое. Успехи снохи удивляли его. Как она поднялась, как расцвела!
— Ты — «новая русская», Валя? — спрашивал он с уважением.
— «Новейшая», — улыбалась она. — Чувствуете разницу?
— Нет.
— Мы всего добиваемся сами, никому не должны и ни от кого не зависим.
— Преклоняюсь, — смеялся он.
Они ладили друг с другом, и когда у нее кто-то появился, он запретил себе об этом думать. Главное сейчас — дети и собственное здоровье, потому что в неразберихе, которая накрыла страну, надеяться должно только на себя. Да, на себя одного.
С заплечной сумкой он прошелся по скверу, любуясь золотой осенью и прудами, синевшими за пустырем. Место это для жительства он выбирал сам лет тридцать тому назад, когда закладывались кооперативные дома в разных районах. Здесь была окраина, глинистые карьеры, но в планах благоустройства были эти пруды, и он поверил, купил квартиру, поселился с молодой женой и маленьким сыном. Ах, время, время, куда ж ты несешься? Надо было иметь и дочку, и еще дочку, тогда бы не оказался без угла на старости лет…