Ива говорила неторопливо, будто размышляла вслух.
— Вы это к чему? — насторожился референт. Он все никак не мог определить: как же ему вести себя с этой своенравной особой? С одной стороны — она находится в его «зоне», следовательно, обязана выполнять все его приказы. И Офелия не возражает против этого, сама сказала: «направлена в ваше распоряжение». С другой стороны, за ее спиной — центральный провод. Мало ли о каких инструкциях она умолчала…
Рен запрашивал — надежна ли? Боится проводник, что опять вместо курьера прибыла чекистка. Нет, такими чекистки не бывают — слава богу, Сорока в своем ремесле кое-что понимает. Ива — наших, лесных кровей, ей уроки преподавал сотник Бурлак — видно по стилю. У Сороки нюх хороший: по характеру, по норову сразу можно вызнать, на каких лугах лошадка паслась. Надо будет сообщить Рену, что Менжерес вне подозрений.
— А к тому, — зло проговорила Ива, — что нельзя давать волю эмоциям! И не потирать руки от удовольствия, представляя, как будете мучить Шевчук, а действовать в соответствии с законами нашей организации!
— Так я же именно про то… — растерялся Сорока.
— Нет, вы о другом… Рассуждаете не как референт службы безопасности, а как заурядный палач…
— Прекратить! — Сорока побледнел от негодования. Оскорбление тем более было обидным, что еще никто из руководителей краевого провода не ставил ему в вину жестокость.
— Не нравится? Тогда скажу по секрету: я тоже не особенно люблю, когда меня оскорбляют…
Только теперь Сорока начал понимать что к чему.
— Все-таки обиделись за слежку.
— Не то слово — обиделась… Вначале решила вообще прикончить вашего толстенького с портфелем. Вот, думаю, пентюх, за кем же ты следить вздумал? Сейчас возьму такси и поеду, ты, крыса амбарная, ведь тоже за мною помчишься. А я выеду за город, где лесок начинается, из машины выйду, в березняке постою, пока ты сам на мою пулю не набежишь… А референту скажу: прицепился эмгебист, я его и прикончила, другого выхода не было…
Лицо референта передернулось в жесткой гримасе.
— И вы бы смогли — своего?
— Тот, кто шпионит за тобой, — не свой…
— Не распускайтесь, Ива, прошу вас. Так и до беды недалеко. Трудно, понимаю, но тем радостнее будет наша победа.
Референт выпрямился, выдернул голову из плеч, высокопарно произнес:
— Идет война, и в этой войне нашим оружием являются также и выдержка, дисциплина, преданность. Нам нужны люди интеллигентные, умные. Мы возлагаем на вас большие надежды, вы прошли суровую школу и еще послужите нашему общему делу…
— Слава героям, — утомленно сказала Ива.