– Мне понравились твои друзья. – Бен проследовал за ней назад в гостиную и сел напротив, вытянув длинные ноги к едва тлеющему камину.
– Да, мне с ними повезло.
– Но у тебя должны быть еще друзья, люди твоего возраста.
– А при чем тут возраст? – Ее голос зазвенел от раздражения. – Друзей не выбирают на основе возрастного ценза. Со временем возрастные различия стираются.
– Но они все намного старше тебя! Это, скорее, поколение твоих родителей. Мне стало любопытно…
– Да, вот такие у меня друзья. И я их люблю. Жаль, что тебе они не понравились.
Некоторое время они просто смотрели друг на друга.
– Может, они были друзьями твоего мужа? – наконец спросил он.
– Нет, никто из них его не знал. – Элли пересела на софу. Она нервно качала одной ногой, другую подогнув под себя.
– Тебе больно говорить об этом, Элли?
– Не то чтобы больно, но и не слишком нравится. Некоторые вещи я предпочитаю хранить только для личного пользования. Мы как-то уже говорили об этом раньше, и, заметь, я не расспрашиваю тебя о прошлом.
– Это должно быть мне приятно? – Он усмехнулся. – Обещаю тебе, Элли, что буду только рад, если ты вдруг мной заинтересуешься.
– Правда? – Улыбаясь и потягиваясь, Она поднялась с софы и прошла поближе к огню, наблюдая, как его глаза следят за ней. Она вновь наслаждалась своей властью. – Но у меня нет никакого желания лезть в твою личную жизнь.
Бен привстал и улыбнулся, признавая, что на сей раз победа в словесном поединке осталась за ней. Однако он был не намерен сдаваться.
– А Дэвид? – Он тоже поднялся, подошел к окну и постоял возле него несколько секунд. Потом вернулся и устроился наконец на дальнем конце софы. – У вас с ним серьезно? – Бен неопределенно покрутил рукой.
– Дэвид – мой… хороший друг. – (Глаза у него сузились.) – Он и Лиз – мои хорошие друзья с тех пор, как Дэвид получил здесь практику три года назад.
– А сколько ему лет? Сорок, сорок пять?
– Честно говоря, сорок семь. – Элли почувствовала нарастающую злость: человек, из-за которого она страдала долгие годы, еще осмеливается ее допрашивать. – Но, как я уже говорила, я не придаю значения возрасту.
– Он слишком стар для тебя.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – солгала она. – Но в любом случае это не твое дело.
– Даже если бы ему было тридцать, он и тогда был бы слишком стар для тебя, Элли. – Говоря это, он наклонился, и его пальцы коснулись ее лодыжки…
Глаза у Элли расширились, сердце подпрыгнуло к самому горлу. Воспоминания короткими вспышками озарили мозг. Их последняя ночь на острове. Они ныряют с лодки, наслаждаясь свободой, любовью, жизнью. Зыбкая, волшебная, неправдоподобная реальность…