. Не описаны инсти туты гражданского общества: рестораны и бани, клубы и приходы, гаражные сообщества и товарищества собственников жилья, а также многое другое, существование чего и представить, живя в Москве, невозможно.
Особый интерес, с моей точки зрения, представляет изучение экономики и финансовой системы отечественного гражданского общества. Не так давно общественно-гражданской альтернативой рублю была «бутылка». В постсоветском гражданском обществе альтернативой рублю стала «у. е». Отношения между рублем и «у. е.» (в чем люди хранят сбережения – рублях или долларах, какие сделки осуществляют в рублях и в «у. е», и т. п.) можно рассматривать как индикатор степени проникновения общественно-гражданских отношений в государство. Об уровне коррупции, например, можно судить хотя бы по тому, как часто чиновники в своих публичных выступлениях и официальных текстах используют для оценки состояния отечественной экономики «у. е.».
Есть, с моей точки зрения, параллелизм между импортом реформистских идей и импортом исследовательских методов, концепций и интерпретационных схем. Заимствование очередной реформаторской идеи – чаще всего по инициативе какой-нибудь богатой международной организации вроде МВФ и Мирового банка, поддержанной правительственными реформаторами – и попытка ее реализовать заканчивается обычно «распилом» соответствующего бюджета. Параллельно с идеей заимствуются и теории, в рамках которых оценивается ход реформирования, и формируется пул соответствующих экспертов. Реформаторская идея вместе с статусными реформаторами и бюджетными деньгами рано или поздно уходит в небытие, а импортная теория остается – вместе с экспертами-специалистами по ней, не имеющими в нашей стране предмета [6]. Большая часть политологического и социологического знания состоит из таких заимствованных фрагментов теорий, отрубленных, но еще шевелящихся хвостов неудачных экспериментов по построению социализма и капитализма.
Сформировано уже четвертое, наверное, поколение российских социологов и политологов, специалистов по предметам несостоявшихся реформ. Их научные труды нужны, вероятно, только для демонстрации того, что «у нас» все не так, как «у них», все плохо. И наши бедные беднее их бедных, и наши богатые просто бандиты и «новые русские», и политические партии у нас не тем концом делаются, и экономика совсем даже не экономика, а недоразумение. И вообще, к востоку от Брянска настоящей жизни – такой, как в местах, откуда импортированы теории, нет. Импорт исследовательских онтологий стандартов и техник исследования, воспроизводство на отечественном материале интерпретационных схем, разработанных какими-нибудь «экспертами мирового банка», плодит социологический шум, такой как результаты политически акцентуированных исследований коррупции.