А прокурор негодовал и требовал немедленно завершить подготовку «Дела» Юрьева для передачи в суд — ему было все ясно. Костров упорствовал и после третьего или уже четвертого допроса Юрьева влепил в лицо прокурору:
— Вы простите себе, если отправите невиновного на смерть? Я — нет…
Доказать, что Юрьев не убивал мента, оказалось не так уж и сложно. И однажды Костров вызвал в прокуратуру капитана, мужа любовницы старлея, спокойно попросил его:
— Расскажите, как вы убили своего сослуживца, старшего лейтенанта Кудасова.
Капитан не отпирался, он, видно, устал хранить свою тайну. Процедил сквозь зубы:
— Если бы пришлось, я бы эту сволочь снова замочил…
Костров пригласил в последний раз к себе Юрьева и сообщил:
— Андрей Иванович, вы свободны. Вы действительно не убивали того старшего лейтенанта.
Юрьев долго молчал, слова Кострова вышибли его из привычной уже колеи, ведущей к смерти. Он переспросил:
— Вы, гражданин следователь, это серьезно?
— Вполне. Прокурор просил передать вам наши извинения.
— И я могу встать и уйти на волю?
Юрьев каким-то просветлевшим взглядом посмотрел в окно, где голубел квадрат неба и качала ветви под неслышным здесь ветерком близкая береза.
— Сейчас подпишу пропуск, — сказал Алексей. — Но хотел бы задать один вопрос.
— Хоть сто!
— Скажите, Андрей Иванович, как получилось, что близкие вам люди — не буду называть кто — так дружно вас топили? И, кстати, очень убедительно. В «Деле» есть протоколы допросов, показания…
Юрьев глубоко задумался, наконец, выдавил из себя:
— Пивные, сауны, магазинчики… Хотели прибрать к рукам. Да ещё слухи о моем богатстве… Пока я здесь… отдыхал, небось перевернули все вверх дном, в поисках тайников. Но ничего, разберусь…
Он все ещё не поверил в близкую свободу:
— Значит, ты подписываешь бумажку, а я встаю и ухожу? — от радостного известия он заговорил на «ты».
— Надо бы зайти в камеру, забрать свои вещи.
— Да прах с ними, со шмотками! Они видели, как я ночами зубами скрипел и плакал! Нельзя тащить их с собой! Вели выбросить, гражданин следователь…
Юрьев взял себя в руки и снова заговорил на «вы».
— Да, да, Алексей Георгиевич! Я ваш должник на всю оставшуюся жизнь!
…Андрей Иванович изредка позванивал Кострову, осведомлялся о здоровье, самочувствии, интересовался, чем может быть полезен.
Костров благодарил и отвечал, что ему ничего не нужно.
Уход Алексея из прокуратуры Юрьев горячо одобрил:
— Правильно сделали, Алексей Георгиевич, что завязали с ментами. Не те это люди, с которыми вместе можно на дело идти…
— Эй, — расхохотался Алексей. — Вы перепутали, с кем беседуете.