– Петер, вы… – но приготовленная мной прочувствованная благодарственная речь была бесцеремонно оборвана предостерегающим жестом рыжего.
Он прижал палец к губам и медленно покачал головой. Затем покопошился в своих многочисленных карманах и вытащил маленький блокнотик и огрызок карандаша. Какой запасливый хомяк, однако!
Быстро начеркав пару слов, он протянул блокнотик мне. У преподавателя английской грамматики, скорее всего, разыгрался бы приступ изжоги при виде каракуль Петера, но суть послания была ясна, а это главное. Тем более что я тоже предпочитаю английский устный.
«Вполне возможно, что в комнате после происшедшего оставили прослушку. Мне здесь не очень доверяют».
Я кивнула, передала листик Нике и, откашлявшись, продолжила максимально капризным голосом:
– Не знаю, что там было в вашей дурацкой капельнице, но у меня от этого в горле пересохло! Одного стакана сока мало, хочу еще!
– Хорошо, я принесу, – подмигнул мне рыжий.
– Само собой, принесете! Но сначала докормите мою девочку, я сама пока не в состоянии! И кстати, в вашем заведении все такие хамы?
– Что вы имеете в виду?
– Да недавний визит целой толпы кретинов во главе с МакКормиком. Особенно раздражал старикашка, все время пялился на нас с Никой, сатир облезлый!
Петер издал странный клокочущий звук, проглатывая хохот, и возмущенно повысил голос:
– Этот, как вы изволили выразиться, сатир облезлый – самый главный человек здесь, сам Йозеф Менгеле, и я бы посоветовал вам отзываться о нем поуважительнее.
– Ага, в следующий раз обязательно сделаю пару книксенов, – проворчала я. – Только мне для этого понадобится веер, без веера я не могу. Без веера, знаете ли, как-то не комильфо. Впрочем, я согласна и на дамский пистолетик, но непременно с перламутровой инкрустацией. И патрончики обязательно с цианистым калием чтобы были, в крайнем случае – с ядом кураре. Вот тогда я буду полностью готова к встрече с душкой Йозефом.
– Вижу, препарат номер семь подействовал нужным образом, – сухо проговорил Петер, загнав улыбку в лучики морщинок вокруг глаз. – Вы уже практически здоровы и можете сами докормить ребенка.
– У вас лучше получается, – фыркнула я, забирая у рыжего блокнот и карандаш. – Продолжайте.
– Но я больше не хочу! – занудила Ника, смешно сморщив носик. – Отстань от меня, ты, плохой дядька!
Пока бедняга Петер боролся с очередным приступом хохота, я, забив на грамматику, нашкрябала ответное послание:
«Обязательно устройте нам прогулку. Чем раньше, тем лучше, желательно завтра с утра. Надо поговорить».
Рыжий прочитал мои шкрябы, кивнул и принялся убирать посуду и складывать столики, не забывая ворчать на немецком: