Тетя Петунья благочестиво кивнула — вот, мол, какие мы исключительно милосердные и добрые люди.
— Боже мой! — заорала тетушка Мардж, — вы невероятно добры! А ты, неблагодарный, как у тебя кусок в горле не застревает! Ловко же обхитрила твоя погибшая семейка безропотных и честных дядю и тетю! Умерли и справились! Нате вам наше сокровище, содержите его! Растите его! Вернон, если у этого хама есть хоть капля совести, он обязан вернуть тебе все то, что ты на него потратил!
— Не беспокойтесь, верну, — дрожа от гнева, ответил Гарри. Взгляд от тетушки Мардж он отвел, боясь, что её сейчас опять начнет раздувать.
— А ты хоть представляешь, сколько это денег?! — побагровела тетушка.
— Посчитайте, — предложил ей Гарри.
Мардж схватила лежащую на тумбочке ручку и блокнот.
— Не забудьте только, что на одежду дядя и тетя не тратились, — он указал на выцветшую футболку, которая едва не сползала с его плеч, и джинсы, которые Дадли носил ещё несколько лет назад — они были очень коротки, поэтому Гарри подкатил их ещё, чтобы придать им более или менее приличный и даже модный вид. Но зато эти джинсы не сползали с бедер, а честно удерживались ремнем. Надеть прошлогодние штаны Дадли Гарри не смог, когда он их утягивал на своем поясе, то джинсы превращались в шаровары.
— Даже если не считать одежды! — рявкнула тетушка. — Сколько ты съел! Воды на себя вылил! Мыла смылил!
— Не представляю, — ответил Гарри. — Поэтому считайте.
Гарри с удивлением почувствовал, что тете Петунии стало неловко.
— Гм, — откашлялась она, — Мардж, дорогая, это был мой долг перед сестрой. Гарри все равно пока нам не сможет вернуть этих денег.
— Лучше скажи, — подхватил Вернон, испуганно покосившись на бледное лицо Гарри и думая о тех «ненормальных на букву в», кто следит за их домом, — как же ты теперь без Рипера, ему нашлась замена?
Риперу замены не нашлось, зато тетушку Мардж удалось отвлечь от Гарри, и дядя Вернон глазами указал ему на дверь. Гарри едва ли не ползком незаметно выскользнул из гостиной и исчез в своей спальне. Он все ещё дрожал от злости, которая смешивалась с кусачими муравьями, считываемыми с тетушки несмотря на довольно мощный блок. Вскоре Гарри начало казаться, что от тетушки Мардж нет никакого спасения. Как и во время её прошлого визита, парень уже начал скучать по своей прошлой жизни на Привит-Драйв. Сестра мистера Дурсля, похоже, поставила себе целью достать Гарри. Она подсчитала, сколько приблизительно задолжал Гарри семье Дурслей за 16 прожитых лет. Сумма оказалась настолько круглой, что дядюшка перестал строить из себя добропорядочного опекуна и начал подумывать о том, что Мардж права. К изумлению Гарри, тетя Петуния не разделила мнение дяди Вернона. В её голове мелькали образы Лили, профессора Дамблдора, несчастного Дадли, которого Гарри спас от дементоров, и она чувствовала нечто, сильно напоминающее угрызения совести. Гарри в свою очередь почувствовал к тете жалость. Он снова остро ощутил, что она — сестра его мамы. А ещё, она не так уж счастлива, как думал Гарри раньше. Его возросшая чувствительность дала возможность увидеть семью Дурслей насквозь. Слепая любовь тетушки к Дадусику не позволяла ей даже допустить мысли, что её сын занимается нехорошими вещами со своими дружками. Дядя Вернон изменяет ей с какой-то молодой девицей, потому что Петуния холодна в постели. А сама Петуния не испытывает никакого удовольствия от секса, занимаясь этим скорее потому, что так надо.