Она прислонилась к горячей от солнца обивке сиденья и равнодушно смотрела на дряхлую повозку, которая тащилась впереди. Достала из красной сумочки сигарету и прикурила от серебряной зажигалки. Она обращалась со мной как с наемным шофером. Я никак не мог понять причину. Что это: наглость красивой женщины, знающей цену своим чарам, или просто очень молоденькая девчонка скрывает свою робость под напускной развязностью? Да, собственно говоря, мне это было совершенно безразлично. Я уже не в том возрасте, когда любая незнакомая девушка может привести в трепет.
Шесть самых трудных месяцев моей жизни только что благополучно завершились. Здесь, в Мексике, мы с женой вдруг вообразили себя влюбленными каждый в кого-то другого. Наше примирение было еще очень молодым и непрочным, как новая кожица на едва затянувшейся ране. В те несколько недель, которые мы после ссоры провели вместе, чувствовалась некоторая неловкость в наших отношениях, чреватая новыми опасностями. И когда Айрис получила приглашение от киностудии, мы решили, что будет очень полезно некоторое время пожить врозь. Она уехала в Голливуд одна.
И, кажется, этот эксперимент оправдал себя. Оставшись в одиночестве в Мехико-сити, я написал пьесу. Вообще-то я больше занимаюсь режиссерской работой, чем драматургией. Но на сей раз вполне доволен результатом. Во всяком случае Айрис пьеса очень понравилась, и она собирается зимой на Бродвее играть в ней главную роль. Мы написали друг другу массу писем по поводу наших планов, и благодаря этой деловой переписке исчезла некоторая неестественность в наших отношениях. Сейчас ее контракт с Голливудом почти закончился, и мы собираемся через десять дней встретиться в Нью-Йорке.
Мысль о том, что я снова ее увижу, была столь же волнующей и естественной, как и в старые дни.
Я прилетел в Юкатан неделю назад, потому что мне показалось глупым уехать из Мексики, не взглянув на самые знаменитые в мире развалины. В Мериде я взял напрокат машину, убедился на собственном опыте, как мало в этой стране мест, связанных с центром доступными дорогами, и получил сильнейший ожог от тропического солнца и раскаленных песков в Прогрессо. Несколько последних дней я провел здесь и уже привык к дружественной компании юкатанских индейцев. Модная высокомерность сидящей рядом со мной девушки мне очень не понравилась. Если у меня и были какие-нибудь желания, то только одно: лучше бы она не попадалась на моем пути.
Она отшвырнула сигарету и смотрела на проплывающие мимо нас обработанные поля агавы, правильные, геометрические линии плантаций этих растений, распластавшихся, подобно гигантским артишокам, на красной земле. Вдруг совершенно неожиданно она сказала: