Конечно, Эмбер сознавала, что, ссорясь с Максом, проявляя грубость и даже агрессивность, она ведет себя как неразумное дитя. Но, сжигаемая непреодолимым желанием причинить Максу боль, ранить его, и чем сильнее, тем лучше, Эмбер понемногу расслаблялась – ведь она наконец могла дать выход гневу и обиде на человека, который так низко поступил с ней в прошлом.
– Что я делаю здесь? – Он беззаботно пожал широкими плечами. – Ты, разумеется, не забыла, что я обещал вернуться?
– Нет, не забыла!
– В таком случае тебе будет приятно услышать, что я по-прежнему интересуюсь вашим домом и хочу его осмотреть, – протянул Макс, не обращая внимания на то, что она недоверчиво хмыкнула. – Тем более что в прошлое мое посещение я фактически ничего и не видел.
– Если тебе так уж приспичило осмотреть дом, почему ты не договорился о встрече с мистером Главером?
– В то мое посещение ты почти с истерикой потребовала, чтобы мистер Главер в осмотре дома не участвовал. Следует ли мне понимать тебя в том смысле, что твои намерения переменились?
– Да… нет… я хочу сказать, что сейчас, когда мама уже знает о предстоящей продаже, это не имеет значения, – произнесла Эмбер в свое оправдание.
– Надеюсь, она не слишком расстроилась?
– Ну, она не пришла в особый восторг, – едко ответила Эмбер и поспешила добавить: – Боюсь, сегодня ты не сможешь ее увидеть, она подхватила жестокую простуду и слегла.
– Очень жаль. Желаю ей скорейшего выздоровления, – сказал он, сворачивая на подъездную аллею к Элмбридж-Холлу. – У вас сейчас живет кто-нибудь из гостей?
– По правде говоря, нет. А почему тебя это интересует? – спросила Эмбер и, повернув голову, подозрительно оглядела его красивый профиль.
– Мне просто хотелось удостовериться, что я не причиню вам чрезмерных забот, – тут же ответил Макс. – Но из твоих слов складывается впечатление, что на сей раз ничто не помешает тебе показать дом.
Мрачно взглянув на Макса, Эмбер глубоко вздохнула.
– Да, по-видимому, так, – ответила она, и в этот миг машина затормозила у входной двери Холла.
Эмбер понимала, что с ее стороны было непростительной слабостью пойти на уступки Максу, тем более что она догадывалась: он о доме и не помышляет. Но продолжать пререкаться с этим твердым как скала человеком казалось бессмысленным. Было ясно, что он просто развлечения ради затеял жестокую игру в кошки-мышки, чтобы, доведя ее, Эмбер, до полного нервного истощения, улучить момент и схватить то, что ему нужно. А что именно ему нужно, она, несомненно, знает, сказала себе Эмбер, чувствуя, как все ее нервы напряглись.