Он рассмеялся:
– У тебя типичное журналистское мышление. Тебе, наверное, стоит снять себе здесь офис и открыть окружное издание.
Она откинулась назад в своем кресле. Глаза ее искрились.
– Странно, что ты это говоришь. Пару дней назад меня посетила мысль снять твою хижину на время, пока тебя не будет. Ведь ты так часто уезжаешь, а она стоит там, одинокая и заброшенная.
Он сел на край стола, задумавшись, будто они обсуждали важную сделку и следовало подумать о возможных препятствиях на пути ее осуществления.
– А ты уверена, что не заблудишься? Снять помещение под офис и забыть, где оно находится, – это не шутка.
Девушка пожала плечами:
– При ярком дневном свете и только с наступлением весны…
Она никогда больше не попадет в хижину, потому что Кэл никогда не пригласит ее, а Роба она никогда просить не станет, а одна пойти побоится.
– Пока я тебе в этом откажу, – просто ответил он. Кэл повернулся, чтобы обогнуть стол, сесть и начать работать.
Шина смотрела, как он тянет руку к толстой кипе исписанной бумаги.
– Когда опять уезжаешь?
– Через шесть месяцев. – Он просматривал страницы не поднимая головы.
– Куда?
– В Гималаи. Работа там почти закончена.
– С теми же людьми? – Да.
Их было четверо. И она знала их имена.
– Могу я написать об этом? – спросила она.
Он наконец поднял голову и взглянул на нее:
– А кто тебя останавливает?
Она была в восторге. Ей словно вручили золотой ключ от потайной двери. Теперь она могла написать обо всем. Она могла взять интервью и у остальных участников грядущей поездки. А еще у их матерей, жен, подружек… Она сможет следить за всеми приготовлениями. Каждая из таких экспедиций обходится в семь-двенадцать тысяч фунтов. Ее читательниц наверняка заинтересует, на что именно уходят все эти деньги.
Научные исследования были, конечно, основной причиной происходящего, но Шина намеревалась сделать упор не на этом, а на романтике, опасности, тайне…
– Прекрасно! – воскликнула она.
Кэл тихо спросил:
– Ты ведь любишь свою работу, верно?
– Так же как и ты.
– Да, но в женском…
– Что в женском? – вызывающе переспросила она.
Клер о своей работе могла не беспокоиться, мать Кэла тратила все время, пытаясь сказать новое слово в женской моде. Может, поэтому Кэлу казалось, что такое понятие, как «профессионализм», плохо сочетается с природой представительниц слабого пола.
– Не сваливай нас всех в одну кучу, – жестко потребовала она. – Что для одной женщины яд, то для другой пища, так говорят.
– Хорошая поговорка, – сказал он и улыбнулся, и Шина улыбнулась вместе с ним.
– Это жизнь, – продолжала она. – Я буду тебе благодарна, если ты не забудешь обо мне после моего отъезда и поговоришь со своими коллегами. Передай им, что я хотела бы обсудить кое-что в течение этих месяцев. Скажи, что я вполне безобидна и мне можно доверять.