Не знаю, как готовят таких водителей сейчас, но, когда при мне начинают спорить, кто лучше водит машину — таксисты, раллисты или каскадеры, я помалкиваю и делаю невыразительное лицо.
Я знаю, кто лучшие «драйверы» в мире.
Аварии и катастрофы были редки, но случались. Бывало, гибли не только сыщики, но и случайные люди, прохожие и проезжие…
Машины, конечно, были снабжены радиостанциями для связи с отделом, друг с другом и пешими сыщиками. В те времена рации и питание к ним весили довольно много, была и другая техника, которая применялась во время слежки за сотрудниками военных атташатов зарубежных посольств. Эти приборы регистрировали излучения наших военных объектов, и мы старались узнать, какими именно излучениями интересуются военные разведчики.
Чтобы закончить автомобильную тему (почти каждый «наружник» — автомобильный фанат) расскажу о машинах, которые мы получили в середине 60-х годов: стандартные «Волги» оснащались мощными восьмицилиндровыми двигателями от «Чаек» — мы так и звали их — «восьмерки». Разгонялась такая машина мгновенно, легко делала 150–170 км в час, но остановить ее порой бывало непросто: полностью снаряженная и заправленная, с пассажирами, она весила около Зтонн.
Я давно не слышу (шум от выхлопа опермашин не такой, как у всех остальных) этих автомобилей на улицах — наверное, придумали что-нибудь другое, а может быть, обходятся обычными «Жигулями»?
****
Как вообще люди попадают на работу в спецслужбы, особенно в такие секретные, «негласные» — как НН? Мой пример не типичен: воспитанный в семье чекистов, я и думать не мог о другой карьере, хотя довольно смутно представлял себе сущность оперативной работы, физические и моральные нагрузки и многое другое. Фильмы и книги о ЧК, в которых герои с правильными лицами и усталыми, но добрыми глазами после трудных борений с коварным, отвратительным врагом обязательно одерживали над ним верх, действовали на меня так же вдохновляюще, как и на многих моих сверстников. Работа казалась романтичной, знать о том, что для миллионов людей представляло лишь объект догадок, казалось почетным и возвышало в собственных глазах. Вообще сознание собственной исключительности, пожалуй, наиболее характерная черта (может быть, болезнь?) менталитета любого спецслужбиста. Часто она трансформируется в ощущение превосходства над окружающими, и с этого момента человек становится опасным для общества. К сожалению, далеко не все сотрудники секретных служб понимают это; далеко не все сохраняют способность взглянуть на себя «со стороны и сверху». К некоторым трезвое мышление приходит через долгие годы службы, другие так и выходят на пенсию, не усомнившись ни в чем ни на минуту. Но таких очень мало.