– Сделаю, – почтительно кивнул бригадир.
***
Изображенного на фотороботе человека установили довольно быстро: Иванов Максим Петрович из сто двадцать четвертой квартиры. Несколько лет отсутствовал,
Замок оказался непростой, и Фокину пришлось немного повозиться. Гарянин стоял на полпролета выше, Сверкунов – ниже лестничной площадки. К счастью, никто не появился. В конце концов майор нащупал отмычкой нужный выступ, нажал -
Здесь явно никто не жил, и уже давно. Ток воздуха подхватил с пола лохматые катыши пыли. Вешалка в прихожей пуста. Холодильник отключен. Вокруг
Сверкунов и Гарянин стояли у входа, чтобы не оставить следов, Фокин ходил по квартире, остро оглядываясь по сторонам. Он пытался угадать "Брюнета" по его вещам, обстановке – но это было нелегко. Квартира имела обезличенный,
Одежный шкаф: несколько мужских сорочек устаревшего покроя, поношенный
Письменный стол: две стопки писчей бумаги и ластик. Никаких документов, записей, рисунков, писем или открыток. В ящиках всякая мелочевка: колпачок от
Фокин сел в кресло, вытянув длинные мощные ноги. Кресло под ним жалобно застонало. Майор ещe раз огляделся. Он испытывал неясную симпатию к "Брюнету". Даже если тот и взорвал микроавтобус с шишками из "Консорциума" – в конце
И в число скоропостижно скончавшихся от закупорки сосудов "Брюнет" не попал, как-то сумел выбраться… Молодец! Но вот то, что на нем пересеклись "дипломат" из специального сплава и секретная взрывчатка меняло дело в корне! Если человек крутится в средоточии государственных секретов, то это неспроста…
– Что нам делать, товарищ майор? – вывел его из размышления осторожно
– Повытаскивай ящики из стола, осмотри шифоньер. А Марат пусть пошарит на кухне. – равнодушно сказал Фокин. При таком уровне "стерильности" это заведомо
Сверкунов тоже понимал всю безнадежность своего занятия, но азартно взялся за дело. И вскоре был вознагражден. В среднем ящике стола оказался простой, но достаточно надежный тайник: искусно подобранная по текстуре и тщательно подогнанная фанерка образовывала второе дно. Клинок ножа поддел еe и
– Ничего себе! – воскликнул Сверкунов. В руках у него оказались три паспорта: два в голубых обложках – советские дипломатические, и темно-зеленый -
Фокин вскочил.
– Ну-ка, дай сюда!
Во всех паспортах вклеена одна и та же фотография – разыскиваемого
"Валерий Сергеевич Остапенко", "Макс Витальевич Карданов", "Роберт Уильям
– Вот ещe спецпропуска…
Сверкунов протянул несколько заламинированных прямоугольников с затейливым красочным рисунком, водяными знаками, цветными фотографиями и типографским текстом. Один пропуск разрешал Максу Витальевичу Карданову проходить в любые помещения, блоки и сектора, другой запрещал контроль и досмотр его машины, вещей и следующих с ним лиц, третий обязывал руководителей органов МВД, КГБ, гражданских и военных начальников оказывать ему всяческое