Задумчиво улыбнувшись, Череп оторвался от терминала, качнул головой в сторону дисплея и сказал:
– Ну, тогда пора переходить к следующему этапу. Первая у нас теория по энергетическим бортовым системам и механика. Начнем?…
Прерываясь только на обязательное посещение столовой, троица засела за учебу. Череп разжевывал Дыбе теорию до уровня детского сада, а затем объяснял на пальцах. Занимаясь резьбой по "дереву", старался сделать извилины не столько глубокими, сколько более ветвистыми.
Тяжелее всего тому давались теория энергетических взаимодействий и принципы силовой системотехники. Дыба все пытал Черепа, что за "електронны" такие шустрые и как древние ученые узнали что такое электрический ток, если его до сих пор никто никогда не видел. А Череп не мог понять, как Дыба с такими взглядами на физику налаживал сложные энергосиловые модули. Не зная теоретических объяснений процессов, тот легко управлялся с наладкой и устранением неисправностей, с легкостью собирая и запускал на терминале то или иное устройство.
В этом деле Дыба был непревзойденный феномен.
Родившись в глухом селе, на краю одной из континентальных магистралей пролегавших по всей Украине, Дыба рано потерял родителей. Воспитывался попеременно тетками и дядьками которых с обеих родительских сторон было превеликое множество. Не получивший в итоге никакого образовании, кроме бесплатной сельской восьмилетки, Дыба мог устроится работать лишь в сельскохозяйственную общину на уборочный комплекс или идти, в издревле почитаемую всей деревней, профессию – пастухом.
А после того как староста и молодой "балбес" однажды повздорили, вакансия главного специалиста по накручиванию быкам хвостов, стала под большим вопросом. Если бы не случай, не известно еще, как бы сложилась дальнейшая судьба Дыбенко Петра Демьяновича.
Дыба как раз заканчивал отладку помпы, откачивающей нечистоты из "скотской" фермы, когда с автострады раздался громкий звук лопающихся ограждений. Ломая верхушки придорожных березок и ревя разгонными турбинами, фургон пролетел по нисходящей траектории солидное расстояние и плюхнулся в "нерукотворное" озеро.
Когда молодой парень, по пояс брел в вонючей жиже к уже начинавшему погружаться фургону, упорно продолжавшему мигать зазывными картинками и надписями вербовщика Наемников, он и не знал чем ему грозит спасение утопающего.
На следующее утро из коровника раздались такие ругательства, что даже сторож дед Панас, начал краснеть как молодуха, заглянувшая к сапожнику. Это проснувшийся "утопший", обнаружил себя в стогу сена, уже полностью пропитавшемся местной достопримечательностью, коей свиньи затопили озеро доверху.