А эта женщина неожиданно вторично доказала, что не совсем еще разучилась общаться посредством речи. Но вот голос у нее был… Нет, не то чтобы неприятный, однако какой-то не слишком приветливый. И, похоже, это был здешний стиль.
— Вика! — громко позвала она, когда мне уже совсем надоело вертеть башкой.
Секунд через десять в комнату вошла девушка в джинсах и футболке. Гм, если в одиночку эта Вика вроде бы и ничего, то рядом со своей работодательницей ей, конечно, ловить было нечего, — как шлюпке против флагманской каравеллы.
Вика спросила:
— Вы что-то хотели?
Каравелла посмотрела на меня:
— Чай, кофе или… чего-нибудь покрепче?
Я замотал головой:
— Только не "покрепче". А остальное — на ваше усмотрение.
— Тогда кофе. — Это девушке.
И Вика вышла, а через пять минут принесла кофе и ушла опять, прикрыв за собой дверь.
Чтобы хоть чем-то заняться, я переключился на кофе, а эта оригинальная леди, вытянувшись в громадном кресле как пантера, все продолжала гипнотизировать меня своими, надо, конечно, отдать должное, весьма заманчивыми и интригующими глазами. Кроме: "Чай, кофе или чего-нибудь покрепче?", она пока не произнесла ни слова, адресованного мне лично, и я сидел тут как какой-нибудь ее новый американский терьер. Или — московская сторожевая. Или — русская гончая.
Слушайте, я ведь тоже не вчера родился. Все, что творится кругом, вижу и понимаю, а в чем-то порой, увы, даже принимаю участие — не всегда с восторгом, но жизнь есть жизнь. Я вижу и понимаю (или думаю, что понимаю) и насчет наших так называемых "новых" людей. Что-то мне в них нравится, хотя бы та же хватка и работоспособность, что-то — нет. Но больше всего мне не нравится, когда их бабы начинают корчить чёрт-те кого, не имея за душой ни хрена кроме смазливой морды и кошелька мужа или любовника. Похоже, как раз такая вот самовлюбленная пустышка и сидела сейчас передо мной и строила из себя герцогиню Виндзорскую на отдыхе в Монте-Карло.
И я начал медленно закипать.
А немного покипев, нарочно откашлялся, чтобы сбросить давление пара, и, как мог корректно, сказал:
— Слушайте, милая, я, конечно, все понимаю…
Ее глаза недобро сузились:
— Я вам не "милая", и что это вы понимаете?
— Ничего! — отрезал я. — Вы, видимо, жена Сергея, но тем не менее…
И благоразумно умолк, чтобы не скатиться на откровенную грубость, потому что нагрубить ей мне сейчас очень хотелось. Но я взял себя в руки.
А она… Она еще какое-то время совершенно непроницаемым взглядом смотрела на меня, а потом почему-то хрипло, с явным напряжением произнесла:
— Да, я жена… Точнее, бывшая жена Сергея…