Запутавшись в своих собственных рассуждениях, я плюнула на это дело, подняла сумку и принялась отряхивать ее от снега. Рядом валялась сумка Иллия, и из нее выпал плотно запечатанный пузырек с уже знакомым мне запахом. А воспоминания о вкусе вызвали легкую тошноту.
— Откуда у тебя это? — спросила я у начальника охраны, показывая пузырек. — Лерий дал?
— Да, давно еще, — слегка удивленно ответ он. — Сказал, если будешь волноваться, дать тебе это…
— Точно? — подозрительно уточнила я.
Кажется, я его обидела. Мужчина немедленно вскочил на ноги, сжал руки в кулаки:
— На что намекаешь? Что я служу ему? Знаешь, такого оскорбления я от тебя не ожидал. Я приносил тебе клятву верности, забыла?!
— Не забыла, но, когда имеешь дело с моим Наставником, нельзя быть ни в чем уверенным! Я должна была спросить у тебя это, — пытаясь подавить внезапную вспышку гнева и стыда перед Иллием за свое подозрение, сказала я. — Ладно, прости…
Начальник охраны нахмурился и отвернулся. А я вдруг поняла, что это все, конец отношений. Долгой дружбе конец. Видимо, она начала трещать по швам в тот момент, когда Иллий решил, что мы могли бы быть ближе. А мне легче было с ним дружить. И сейчас шов не выдержал и разошелся окончательно. Просто наложилось одно на другое, и мужчина решил, что с него хватит.
Ужинали мы в полной тишине. Я, держа все еще трясущимися руками котелок, жадно вылавливала куски мяса побольше, обжигала язык, рассерженно шипела, но ела. Организм нуждался в восстановлении энергии, ему требовался сон и хорошая порция еды. Видя такое дело, мужчины отдали мне свои порции, а сами перекусили салом с хлебом. Я сало не очень любила, поэтому на него не посягала.
Это наше молчание напоминало мне, как мы три года назад проводили так каждый вечер. Тень вообще по жизни не болтлива, она предпочитает больше слушать. Дар не выдерживал моих нескончаемых разглагольствований, Марэль был постоянно настороже, все что-то выслушивал, поэтому тоже особо в разговорах не участвовал. Я же, тогда трещавшая без умолку обо всем на свете, за эти три года сделалась молчалива. И все, что со мной происходило, теперь переживала «про себя».
— А в Ксавии сейчас праздник, наверняка фейерверки пускают, — вздохнула я, задумчиво глядя на прячущееся за голыми остовами крон деревьев небо. — И Новый год скоро…
Дарисс, сидевший справа от меня, тоже посмотрел на небо, затянутое тучами, и нахмурился.
— Как там Тень? — спросил вдруг Марэль, словно очнувшись от глубокой задумчивости.
— Что-то домой так хочется, — жалобно и как-то по-детски сказала я. — Не могу больше, устала.