Без четверти пять дон Хайме последний раз обошел дом. В кабинете, одновременно служившем гостиной, все было на своих местах. Консьержка, трижды в неделю мывшая в квартирах полы, аккуратно протерла висящие в зале зеркала; тяжелые портьеры и полуприкрытые ставни создавали в зеркальном отражении уютный золотистый полумрак. Без десяти пять он последний раз осмотрел себя в зеркале, поспешно пригладил волосы и расправил складки одежды. На нем был привычный рабочий костюм – рубашка, узкие брюки, тонкие кожаные туфли; все безупречной белизны. Поверх костюма он надел темно-синюю куртку английского сукна, вышедшую из моды, довольно заношенную, но удобную и легкую, которая – он знал это – придавала ему безупречно элегантный вид. Вокруг шеи он повязал платок из тонкого белого шелка.
Когда маленькие настенные часы уже готовы были пробить пять, он сел на диван в кабинете, положил ногу на ногу и рассеянно открыл книгу, лежавшую на соседнем столике: потертый том «Мемориала Святой Елены» < «Мемориал Святой Елены» – дневник французского историка графа Эмманюэля де лас Казаса (1766 – 1842), бывшего секретарем Наполеона на острове Святой Елены.>. Он перевернул несколько страниц, тщетно пытаясь сконцентрировать внимание на чтении, однако вскоре вновь поднял взгляд на часы: семь минут шестого. Он посетовал было на женскую неточность, но внезапно его охватил страх: а что, если она не появится? Он уже начал терять надежду, как вдруг раздался стук в дверь.
Фиалковые глаза смотрели на него лукаво и оживленно.
– Добрый день, маэстро.
– Добрый день, сеньора де Отеро.
Она обернулась к служанке, стоявшей позади нее на лестнице. Дон Хайме узнал смуглую девушку, открывшую ему дверь на улице Рианьо.
– Ты свободна, Лусия. Зайди за мной через час. Девушка подала хозяйке маленькую дорожную сумку и, поклонившись, вышла на улицу. Адела де Отеро вытащила из шляпки длинную булавку и протянула шляпку и солнечный зонтик маэстро. Затем она сделала несколько шагов по кабинету, и, остановившись напротив портрета, произнесла те же слова, что и накануне:
– Какой красивый человек!
Дон Хайме заранее обдумал, какой прием следует оказать даме, и решил держать себя с ней так же, как со всеми остальными учениками. Он нахмурился и покашлял, словно давая понять, что Адела де Отеро явилась к нему не для того, чтобы рассматривать портреты его предков. Холодным и одновременно учтивым жестом он пригласил ее пройти в зал. Она посмотрела на него с интересом и удивлением и покорно кивнула в знак согласия, словно послушная школьница. Маленький шрам в правом уголке рта походил на загадочную улыбку, столь волновавшую дона Хайме.