— Почему?
— Здесь нечего делать. Что строить? Мосту меня забрали. Собор уже есть. А я не хочу остаток жизни посвятить купеческим домам.
Керис говорила совсем тихо:
— И куда же ты поедешь?
— Во Флоренцию. Всегда хотел посмотреть итальянскую архитектуру. Я попросил у Буонавентуры Кароли рекомендательные письма. Может, мне даже удастся проехать с какой-нибудь партией его товаров.
— Но у тебя в Кингсбридже собственность.
— Об этом я и хотел с тобой поговорить. Ты не могла бы вести мои дела? Собирать арендную плату, вычитать свои комиссионные, а остальное отдавать Буонавентуре. А он будет пересылать векселя во Флоренцию.
— К черту комиссионные, — высокомерно ответила Керис.
Мерфин пожал плечами:
— Это работа, за нее нужно платить.
— Как ты можешь так спокойно об этом говорить? — почти крикнула Суконщица, и на них обернулись. Но ей было все равно. — Ты бросаешь всех своих друзей!
— Я вовсе не спокоен. Друзья — это здорово. Но я хочу жену.
— Да за тебя пойдет любая девушка в Кингсбридже, — вставил Эдмунд. — Ты хоть и не красавец, но процветаешь, а это ценится дороже, чем красивые глазки.
Мастер криво улыбнулся. Олдермен мог быть обескураживающе прямым, и дочь унаследовала это качество.
— Какое-то время я подумывал жениться на Элизабет Клерк.
— Я так и предполагал, — кивнул Эдмунд.
— Холодная рыба, — бросила Керис.
— Ошибаешься. Но когда она завела этот разговор, я пошел на попятную.
— А-а, так вот почему красотка последнее время такая мрачная, — протянула Суконщица.
— И мать ее на Мерфина даже не смотрит, — опять кивнул Эдмунд.
— А почему ты ее отверг? — спросила девушка.
— В Кингсбридже есть всего одна женщина, на которой я мог бы жениться, а она не хочет быть ничьей женой.
— Но эта женщина не хочет тебя терять.
Мерфин разозлился.
— И что же мне делать? — громко спросил он. Все вокруг затихли и стали прислушиваться. — Годвин меня вышвырнул, ты меня отвергла, а мой брат теперь вне закона. Ради всего святого, зачем мне здесь оставаться?
— Я не хочу, чтобы ты уезжал.
— Этого мало! — крикнул Фитцджеральд.
В таверне стало совсем тихо. Молодых людей знали все: хозяин Пол Белл и его пышная дочь Бесси, седовласая мать Элизабет Сари, Билл Уоткин, который в свое время отказался взять подмастерье на работу, печально известный волокита Эдвард Мясник, арендатор Мерфина Джейк Чепстоу, монах Мёрдоу, Мэтью Цирюльник и Марк Ткач. Все знали историю Мерфина и Керис и с большим интересом следили за разговором. Мостнику было плевать. Пусть слушают. Он возмущенно продолжил:
— Я не собираюсь всю жизнь бегать за тобой, как собачка Скрэп, ожидая знаков внимания. Хочу быть твоим мужем, а не игрушкой.